- Мне давай, - выгнула бровь Илона, протягивая руку раскрытой ладонью вверх.
- Что у нее там? – поинтересовалась Дарья, которой оставалось только догадываться, что происходит.
- Руны самодельные, - ответила ей подруга, дернув плечом. – Интересуется последнее время древними заговорами. Скучно, видать.
Подгоняемая требовательным взглядом своей молодой хозяйки, Домовушка все же подошла к столу и вложила ей в руку аккуратные деревянные брусочки.
Стоило рунам оказаться на ладони Илоны, как они стали видимы для остальных.
- Занятно-о, - протянула Дарья, разглядывая предмет магической силы, который мог причинить немалый вред, оказавшись в неумелых руках.
Взгляд ворожеи потемнел, приобретая насыщенный синий оттенок. От этого ее волосы стали казаться еще ярче, словно в них засверкала жидкая красноватая медь. В какой-то момент пальцы Дарьи коснулись теплого дерева. Руны отозвались едва заметным ослепительно-белым мерцанием, что изредка нарушалось зеленоватыми сполохами.
- Гляди-ка, права была полевая хозяйка, - пробормотала Домаха, наблюдая за происходящим.
- Что? – не поняла Илона. – О чем ты? Какая еще такая полевая хозяйка?
- Не нашла я эти руны, - призналась неожиданно помощница Богдана, чем порядком удивила внучку Катерины. Домаха почти никогда не лгала.
Приподняв изящные брови, Илона вопросительно посмотрела сначала на Домаху, а затем перевела взгляд на подругу.
- Обманула меня, представляешь?
- А именно? – уточнила Дарья.
- Руны эти, - соизволила, наконец, показаться ей Домовушка, - подарила мне жена здешнего Полевика*.
*Полевик – дух, хозяин поля в мифологии славян. О данной сущности известно очень мало, поскольку считается она очень старой и малоизученной. Считается, что Полевик, или Полевой – человекообразное существо, которое умеет говорить. Хозяин поля обладает чертами растительности и довольно резким характером. В основном, покровительствует скотине, что пасется на пастбищах, но может и навредить.
Глава 6.2
- Полевой? – теперь настала очередь Дарьи удивляться. – Неужели?
- Видеть его не видела, - ответила Домаха, - а вот с супружницей его общаться начала несколько недель назад. Хорошая она, добрая… с местным Лешаком дружна, - добавила с хитрецой.
Илона непроизвольно дернулась, когда услышала последнюю фразу. Расчет помощницы Домового оправдался – она добавила себе ценности не только в глазах своей хозяйки, но и подругу ее заставила присмотреться к себе.
- Зачем ты руны показала? – спросила Дарья, безошибочно разгадав нехитрую затею Домахи. – Уж точно не похвастаться хотела. Подарок дорогой, но бесполезный для тебя.
- Полевиха сказала, что в умелых руках руны могут рассказать о любви истиной, - отвтеила Домовушка, опираясь локтями на столешницу. – Моей, твоей… всехной.
Илона улыбнулась. Словесные обороты помощницы Богдана часто выглядели так, словно в ней просыпался какой-то малограмотный гастарбайтер из Узбекистана. На самом деле же, Домаха была далеко не так глупа, как хотела показаться. Она умела пользоваться своими знаниями, которые накопила за долгую жизнь. Кроме того, делала это так умело и незаметно, что часто выглядело все настолько естественно и обыденно, что не сразу обращало на себя внимание. Вот как сейчас…
- Так это любовные руны? – усмехнулась ворожея.
- Разве не все руны одинаковы? – предположила Илона.
- Нет, - покачала головой Дарья. – Эти сделаны с определенной целью, а потому говорят лишь о том, на что их учили.
- Так их всего-то шесть штук, - усомнилась любимая Богдана.
- Брусков шесть, - кивнула ворожея, в чьем взгляде заиграл тот огонь, который появлялся в ее глазах только в те минуты, когда она не прятала свою магию, - но рассказывают руны каждый раз то, что написано на роду того или иного человека… или кого-то еще, - взглянула на Домаху.
Дарья прекрасно поняла, что помощница Богдана намеренно показала Илоне руны. Она преследовала одну цель – пробудить их. Такие артефакты работали только в единственном случае, а именно, если попадали к тому, кто по-настоящему дружил с миром магии и волшебства. Никакой эзотерики, карт Таро, шарлатанства и лживых хрустальных шаров – только природные чары.
- Значит, о любви своей знать хочешь? – повернулась ворожея к Домахе.