— А я и не называла весь номер, только несколько цифр.
Не успела Кэрол задать свой следующий вопрос, как из кухни донесся шум: кто-то хлопал дверками шкафчиков, звякнула посуда, послышалась беготня.
— Это мои близняшки, — радостно сказала Лиза. — Из школы пришли. Извините.
Она встала из-за стола и вышла из комнаты. Шум на кухне затих, и через минуту Лиза вернулась в гостиную.
— У них в школе сейчас перерыв. — Она села на софу рядом с Кэрол. — Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили с ними… может, не сейчас, когда такое дело, а как-нибудь после.
Кэрол понимающе кивнула.
— Вы сказали, что не помните всех цифр номера?
— Так.
— Но полиции вы заявили, что помните, какой это был номер?
— Правильно. Сначала шли три буквы, а потом три цифры.
Когда Кэрол ехала в Коннектикут, она вспоминала все виденные когда-то номера автомашин: попадалось много нью-йоркских и коннектикутских, были и из Нью-Джерси, поменьше — из Пенсильвании и других штатов. Чем больше она думала об этом, тем больше крепла в ней уверенность, что в номере с такой последовательностью букв и цифр нет ничего особенного. Такие номера есть во всех штатах. Таким образом, все дело сводилось к одной детали, свидетельствующей против Томми.
— Вы уверены, что точно помните две цифры? — спросила Кэрол.
— Ну конечно же, две восьмерки.
Кэрол, совершенно сбитая с толку, лишь покачала головой:
— Этого не может быть, Лиза! Откуда такая уверенность? Ведь было темно! Даже если вы ехали некоторое время сзади и могли видеть номер, прошел целый месяц, прежде, чем у вас возникла необходимость вспомнить этот номер.
— Близнецы! — воскликнула Лиза Бернбаум. — Я запомнила цифры из-за моих близнецов.
Кэрол тупо уставилась на нее.
— Вот сейчас им уже по девять — на прошлой неделе был их день рождения. Но когда все это случилось, им было по восемь. Поэтому, увидев номер… я сразу же запомнила эти две восьмерки рядом, два близнеца, которым по восемь.
Говоря о своих детях, она тепло улыбнулась.
Кэрол глубоко вздохнула. Отчаяние охватило ее. Она понимала, что эта подробность и стала решающей для полицейских, и если уж на то пошло, то будет решающей на суде: из-за простого совпадения возраста детей с цифрами номера машины их мать запомнила этот номер. Кэрол поставила свой кофе на столик и встала:
— Лиза, я очень вам благодарна за то, что вы отнеслись ко мне с пониманием и сочувствием. Спасибо.
Бернбаум поднялась, чтобы проводить Кэрол. Они пошли к выходу. Кэрол никак не могла выбросить из головы образ двух близнецов-восьмерок, которые в ее мозгу сплетались двумя пересекающимися, с крышечкой сверху и снизу, как у цифры восемь, тропинками к правде, или… были похожи на наручники. Вдруг оборотная сторона этого совпадения открылась для Кэрол, она резко обернулась.
— Лиза, вы сказали, что запомнили номер только потому, что вашим близнецам было по восемь.
— Да…
— А, может, именно из-за близнецов ваше сознание сработало как раз в обратном порядке? Может же получиться так, что две похожие, но вовсе не одинаковые цифры или буквы напомнили вам о ваших двойняшках-восьмилетках.
— Простите, Кэрол, я что-то никак не возьму в толк.
— Хорошо, скажем, в номерном знаке была цифра «8» и буква «В». Они очень похожи, так? Если не концентрировать внимание, то даже «3» или букву «О» можно принять за «8». Теперь понимаете? Может, вы видели только одну восьмерку, а потом подсознательно удвоили… ведь у вас же двое детей-восьмилеток.
Лиза Бернбаум с открытым от удивления ртом, не отрываясь, смотрела на Кэрол. Обдумывая сказанное, она сердито сдвигала брови.
— Вы знаете, я думаю, что и такое могло случиться, — ответила она после паузы. — Вот уже целый год меня постоянно преследуют эти две цифры, поэтому, может быть, все так и было.
— И вы расскажете об этом в полиции, если вас спросят? Скажете, что вы уже не так уверены?
— Конечно, скажу. Ведь это правда.
Повинуясь внезапному порыву, Кэрол сжала Лизу в объятиях.
— Это все, что я хотела, Лиза. Я должна сделать это для Томми.
Глава 22
Кэрол поздно вернулась в город. После того как она оставила близнецам свои автографы, Лиза стала умолять ее остаться поужинать и познакомиться с ее мужем, служащим ювелирной фирмы. Кэрол не стала долго думать и согласилась. Ей вдруг захотелось почувствовать, на что это может быть похоже, когда в один прекрасный день придет конец ее одинокой жизни — когда у нее будет муж, дети и дом, в котором нужно менять оконные рамы.
Несмотря на искренние заверения обеих «не пропадать», Кэрол уже знала, что едва ли придет сюда опять. Но она вернулась домой не просто с надеждой, что теперь с Томми снимут подозрения: в ней росло убеждение, что ее собственная жизнь опять придет в норму.