— Пожалуйста, прекрати, — оборвала ее Кэрол. — Я больше не хочу этого слышать.
Образ Энни неожиданно возник в ее голове: не обнаженное мертвое тело, все в крови, как описала Дебби, но живая Энни, она отчаянно кричала и отбивалась от убийцы.
Дебби Гэхэген удивилась, когда Кэрол пробормотала: «Извини» — и отошла.
Ей хотелось поддаться порыву и бежать из этого дома, как будто бегство спасло бы ее от горя. Но она не хотела устраивать сцен. Она огляделась вокруг, ища что-нибудь, что могло отвлечь от ужасных картин, которые ее преследовали, и задержала свой взгляд на человеке, который стоял у обеденного стола. Это был хорошо подстриженный мужчина лет тридцати пяти, шатен, с хорошей фигурой и голубыми глазами, на которые можно было издалека обратить внимание. Он прислонился к стене, ничего не ел и не пил, неустанно изучая вновь прибывших, а также группки разговаривающих друзей и родственников. Видя, что он чувствует себя неловко, Кэрол собралась подойти, чтобы составить ему компанию. Как раз в этот момент он перехватил ее пристальный взгляд.
Его печальная улыбка говорила о том, что он разделяет всеобщее горе, но в то же время обещала совершенно неуместное приключение. Кэрол была здесь для того, чтобы отдать дань уважения покойной, а не повысить тонус.
Отказавшись от знакомства, почти принеся его в жертву памяти об Энни, Кэрол отвела взгляд. Как только она отвернулась, в комнату вошел Эд Дональдсон. Он объяснил, что его жена пошла прилечь, снова приняв успокоительное.
— Иногда я виню себя, — сказал он.
— Как вы можете?
— Когда полиция сообщила нам, мы должны были… — на мгновение он замялся, — опознать тело, и я позволил Сильвии пойти. Я пытался ее остановить, но она сказала, что это последний шанс увидеть «ее девочку», и я сдался. — Он замолчал, глядя в пол. — Боже мой, они ведь предупредили, как это ужасно. Но я просто… просто не смог объяснить Сильвии… чтобы она поняла, как плохо… — Эд Дональдсон оборвал себя на полуслове и огляделся, ища свободный угол.
«Вы не должны винить себя, это так ужасно, я тоже любила ее». Эти банальные слова пронеслись в голове Кэрол. Но понимая, что это не поможет, она ничего не сказала. Эд Дональдсон посмотрел на нее.
— Как-нибудь мы справимся с этим, — сказал он твердым, нарочито бодрым голосом. — Справимся, потому что должны. — Он слегка похлопал Кэрол по плечу и вышел из комнаты. Кэрол поймала себя на мысли, что хочет знать, что не смог объяснить жене Эд Дональдсон о том, «как плохо» будет опознавать их мертвую дочь.
«Лучше и мне не знать», — сказала она себе и решила, что уже слишком долго задержалась здесь. Она направилась к бывшим одноклассникам, чтобы попрощаться, когда за ее спиной послышался голос:
— Могу ли я предложить вам чашечку кофе?
Кэрол обернулась. Это был тот самый голубоглазый мужчина, что одиноко стоял у стены.
Она колебалась, готовая сказать, что собиралась уйти.
— Спасибо, но сегодня я не настроена пить кофе, — проговорила она с улыбкой, чтобы не обидеть его.
— Понимаю, — ответил он. — Вы хорошо знали ее?
— Она была моей лучшей подругой, — кивнула Кэрол. — А вы? — Только задав вопрос, она подумала, что он вполне мог быть кавалером Энни.
— Я не был знаком с ней. — Он на секунду умолк, нахмурившись. — Я работаю над этим делом. Существует порядок — присутствовать на похоронах в случае такого убийства.
Он протянул руку.
— Эрик Гейнс. Я — детектив Департамента полиции города Нью-Йорка.
Кэрол представилась, подала ему руку, и мгновение они держали друг друга за руки в молчаливом приветствии.
— Неужели это так обычно для полицейского из Нью-Йорка — приехать в Лонг-Айленд?
Эрик Гейнс слегка улыбнулся.
— Скорее, это не совсем обычно. Но ваша подруга пропала и я ее ищу.
— Понимаю. Но вы сказали — такое убийство…
Он некоторое время изучал ее, словно старался понять, что заставило ее задать этот вопрос, — искренний интерес или нездоровое любопытство.
— В этом случае убийца может быть одним из присутствующих на похоронах. И если это случится, мы сможем вычислить его.
— Боже мой, — воскликнула Кэрол, всматриваясь в толпу. — Вы думаете, это был кто-то, кого она знала?
— Нет, — сказал детектив, — вряд ли. Но убийца пока может позволить себе показаться на глаза. Они получают удовольствие от вида плачущих родственников в церкви или на кладбище. В этом их ошибка.
Кэрол вздрогнула.
— Но ведь несомненно этот кто-то не может прийти сюда. Совершенно незнакомый человек… Он выдаст себя.