— Не волнуйтесь, братишки, есть кино. Потерпите немного.
— Хорошо! — Мальчишка увлекает сверстников и сверстниц на площадку, поближе к походной киноустановке.
Подходят новые группы мужчин, каждый приветствует гостей легким поклоном и прижатием рук к груди. Едва ли не половина — с оружием. Мамад Азим, еще молодой, с улыбчиво-мягким усталым лицом, говорит, что послал за теми, кто работает на полях. Иначе нельзя: мужчины обидятся, когда узнают, что были советские гости, а их не позвали. Мамад Азим, учитель и партийный секретарь, — человек уважаемый, это видно по обращению крестьян. Имя его известно далеко за пределами кишлака. В составе уездных агитбригад он часто ездит по окрестным селениям, разъясняя политику партии и задачи народной власти. Работа смертельно опасная, душманы уже несколько раз присылали Мамаду Азиму письма с угрозами, но он не из тех, кого легко запугать. Крестьяне берегут своего вожака.
Держа за руку девочку лет семи, к нам подходит мужчина в светлом национальном костюме, какие обыкновенно носят горожане. Он первым заговаривает по-русски. Зовут его Амир Мухаммад Мусазай, он — преподаватель горно-геологического факультета Кабульского политехнического института, учился в Советском Союзе, в МГУ. В Народно-демократической партии Афганистана состоит уже пятнадцать лет. Улыбнувшись, добавил:
— При Амине мой партийный стаж едва не прервался. В пятницу меня решили арестовать, да по случаю выходного дня не успели. А в субботу Амина самого сбросили.
— Э, товарищ Мусазай, — откликнулся Мамад Азим, — тюрьма партийного стажа не прерывает. Революционную работу и там надо вести, даже если вокруг одни тюремщики. Вспомни товарища Абдуллу. Душманы увели его в горы, чтобы допросить, а потом казнить. Но после допроса больше половины банды перешло на нашу сторону и вернулось в свой кишлак во главе с Абдуллой.
— Душманы разные, товарищ Мамад. Если бы его захватил Карим, он едва ли вернулся бы.
— Да, борьба у нас непростая, — кивнул партийный секретарь.
Товарищ Мусазай объяснил, что приехал он в родной кишлак на время каникул, но отдыхать сейчас некогда, помогает крестьянам устраивать новую жизнь.
— Мои земляки — моя гордость. Честно сказать, я и не ожидал, что они так решительно и дружно встанут за революцию.
Прежде селение называлось Калай-дивана — по-русски это приблизительно означает «Крепость безумных». Безземельные, полунищие крестьяне кишлака казались безответными жертвами пауков — баев и ростовщиков. Вековая забитость бедняков рождала в них трепет перед каждым встречным. Даже когда мимо проходили кочевники, грозя потравить своими стадами посевы, крестьяне не решались выйти к ним и открыто объясниться, как принято у людей. Лишь некоторые, взбираясь на крыши и высокие стены, дико выли, извивались и прыгали, рассчитывая отпугнуть нежеланных гостей. Вероятно, отсюда и пошло название села. Стоит ли удивляться, что не только помещики и ростовщики, но и профессиональные разбойники, вроде того же Карима, ходили по этой земле господами. Но кто бы ни был он, давший кишлаку обидное название — из сочувствия или в насмешку, — ему плохо были известны потаенные мысли и чаяния здешних дехкан. Мечта о лучшей доле, накипевшая ненависть к паразитам и насильникам словно взорвались в дни Апреля, когда в кишлаке услышали о декретах революционного правительства. Крестьяне сразу поверили в эти декреты и поняли, что теперь их судьба в собственных руках, что от них самих зависят перемены во всей жизни. Они выдвинули из своей среды смелых, деятельных вожаков, взяли власть в кишлаке, сожгли долговые книги и поделили между собой байскую землю.
Первым партийным секретарем кишлака стал крестьянин Мирза Мухаммад Дехкан, его помощником — Фазильхак Дехкан. Сходство имен — символично. Дехкан — значит крестьянин. Совершалось неслыханное. В феодальной стране имя трудящегося человека, черного землепашца, на которого даже бродяги посматривали пренебрежительно, зазвучало гордо. Это могла сделать только революция. Партийцы кишлака собственными именами подчеркивали свою классовую принадлежность, как бы клялись до конца жизни бороться за дело трудящихся. Они исполнили клятву. Душманы убили Мирзу Мухаммада Дехкана вместе с шестилетним сыном Камаль-шахом. Убит ими и помощник партийного секретаря Фазильхак Дехкан. Красный цвет полотнищ над их могилами возле школы — это клятва крестьян отплатить врагу за убийство их партийных вождей.
Гибель первых партийцев убедила крестьян, что революцию, новую жизнь надо защищать с оружием в руках. И они взялись за оружие, из самых надежных создали отряд самообороны. Тогда-то и исчезло старое название кишлака, теперь его имя — Калайдана, что значит «Крепость умных».