— С вами отпустит.
Он взял ее руку крепче и бережнее. Улицей шли молча, и молчание необходимо было обоим, оно значило больше, чем слова. Но когда приближались к дому, Андрей почувствовал сожаление — так быстро кончается вечер, и не сказано важное, что надо сказать сегодня, обязательно сегодня. Встреча с Анной отдалила нужный разговор, но она и поставила все на место.
— Варя, еще не поздно — даже из кино не вернулись. Хотите сегодня на рыбалке побывать? Я знаю, где отец донки на ночь ставит — мы их тайком и проверим.
— Далеко, наверное?
— До конца сеанса успеем.
— Но я в туфлях. И что дядя Петя скажет?
— Дядю Петю я на себя беру. А тропа там сухая. — Он за руку увлек ее в боковой переулок, туда, где темным облаком в струящихся сумерках лежала прибрежная роща. Пятнистой лунной дорогой сквозь рощу шли быстро; когда свет озарял их, Андрей видел, что Варя улыбается. Открылся берег: за кочковатым плугом, клонясь к воде, дремали седые ивы.
— Теперь идите за мной, тропинка здесь узкая.
Серебрились спящие ивы, слабо белели стволы берез в лени плакучих ветвей, беззвучно носился в воздухе козодой, последний, самый настойчивый коростель обиженно, с отрешенной безнадежностью пилил и пилил ночь.
— Даже страшно, — сказал Андрей, останавливаясь у знакомого залива. — Та же луна, тот же берег, а ивы седые. Вчера в этот час я видел их сиреневыми.
— Вы и вчера здесь были?
— Был. И одна маленькая сиреневая ива приходила ко мне с того берега. Только была она холодная, как рыба или роса.
— Купалась ночью? А вы?
— Нет, она пришла по луной дорожке, не замочив ног. И шепнула мне одну важную тайну.
— О тайнах надо молчать, Андрей Петрович.
— Для вас это не тайна. Она сказала: все лунные миражи — только отражение того, что существует наяву и с чем люди не могут расстаться. Видно, с девушкой в сиреневом платье мне уже не расстаться, поэтому ночные ивы и показались сиреневыми.
— Но если сегодня ивы кажутся вам обыкновенными, значит, вы все же расстались с той девушкой... в сиреневом платье?
— Как раз наоборот. Ивы стали ивами, потому что девушка рядом со мной.
— Я знаю, вы охотник, Андрей Петрович, а все охотники и рыбаки большие-большие... выдумщики.
— Я бы сошел с ума, если бы девушка в сиреневом платье теперь оказалась только выдумкой.
— Вы, наверное, заскучали в деревне, Андрей Петрович, вот и выдумываете...
— Но вы же не призрак, Варя, у вас вон какие горячие руки. — Он прижал ее ладонь к своей щеке, потом осторожно, вскользь коснулся губами.
— Не надо, Андрей Петрович, вы скоро уедете, и все кончится. Сиреневые ивы исчезнут, появятся голубые вишни, оранжевые яблони или розовые елки.
Ого! Андрей почувствовал себя мелким фатом — может быть, потому, что таких колючек от этой девушки не ожидал. Он, наверное, выпустил бы ее руку, но в голосе Вари послышались те самые нотки непрощения: «Вы целовались, я видела...» — и он поцеловал ее ладонь. Она как будто не поняла, что произошло, замерев, сразу не отняла руки. Андрей успел поцеловать снова.
— Пойдемте, поздно. — Голос ее словно осел.
— Простите меня, Варя, может быть, я делаю что-то не так? Скажите, у вас есть кто-нибудь? Вы понимаете, о чем я?
— Вы-то как думаете, Андрей Петрович?
— «Андрей Петрович» да «Андрей Петрович»! Что я могу думать? Что Варя просто стесняется прогнать Андрея Петровича. А парень ее где-то сейчас далеко...
Она засмеялась, прикрывшись ладошкой:
— Смешной вы, я и не знала. Будь у меня парень, разве я пошла бы ночью с вами рыбу ловить?
— Вот те раз! — спохватился Лопатин. — Я про рыбалку и не вспомнил бы, наверное.
Он отыскал замаскированный колышек и, едва прикоснулся к леске, ощутил ее пульсирующее напряжение.
— Есть! Ай да дядя Петя!..
Крупный язь сопротивлялся отчаянно, но Андрей был опытным рыболовом, и скоро заплескало у самого берега, блеснул серебряный слиток рыбины, запрыгал, затрепетал на влажной траве.
— Какой он буйный! — удивилась девушка.
— Язь — рыба бойкая, его ловить — удовольствие. Может, другие проверим, и вы, своими руками?..
— Нет, Андрей Петрович. Давайте и этого отпустим? Правда, давайте сегодня отпустим?
— Это ваш улов... Я рыбак, но согласен отпустить.
— Правда?! — Варя, смеясь, поймала бьющуюся рыбу, держа обеими руками, отнесла к воде, потом стала полоскать руки. — Ой, до чего теплая! Прямо жалко, что я не в купальнике.
— Я уйду в рощу, купайтесь.
— Да нет, что вы! Ночью одной страшно в воде, и волосы намокнут. Я и не знала, что на реке ночью так интересно, хотя выросла в деревне.
— Вот мы в следующий раз и переночуем у рыбацкого костра.