— Я понимаю тебя, Кара-хан, — повторил мулла спокойно. — Ты озабочен потерей феодальных привилегий, тебе кажется, что с утратой их мир должен рухнуть. Мне так не кажется. Когда один имеет привилегии, которых не имеют другие, общество оскорблено. И жизнь нуждается в переменах, иначе она загнивает. А если пролетарии способны лишь на разрушение, скажи мне: что же такое нынешняя Россия?
Выдержка изменила Кара-хану, он заорал:
— Ты не имам, ты — коммунист! Тебя купил Тараки, и теперь ты служишь не аллаху, а красному дьяволу!
— Я встречался с Тараки, — тем же ровным голосом отвечал мулла. — Он принял меня как равного. Он советовался со мной и другими имамами, как быстрее улучшить положение простых афганцев, ломая старое, действовать мудро, осторожно и твердо, не вызвав братоубийственной войны в стране. Я верю в честность правительства, я буду помогать ему в меру сил. И тебе я советую не воевать с новой властью. Ты влиятельный и сильный человек, ты угодишь аллаху, если поможешь своему народу добиться лучшей жизни. И на земле твои труды зачтутся. В Монголии был могущественный князь Максаржав, он командовал армией правительства. Но он понимал страдания своего народа и в дни революции привел армию на помощь восставшим. Монголы назвали его народным героем, он остался в истории рядом с их вождем Сухэ-Батором. Нельзя идти против течения жизни, Кара-хан, иначе тебя постигнут большие разочарования и беды. Почаще вспоминай слова великого Хафиза: «Чтоб ты слабости нее ведал и жестокости не знал — избегай заветов дряблых, слов, подсказанных враждой». Теперь ступай и подумай, мне пора закрывать мечеть.
Уходя, Кара-хан поклялся, что этот «красный мулла» получит пулю из его «магнума».
Муллу спас неожиданный арест. В Кабуле началось непонятное. По радио и в газетах объявили о внезапной смерти Тараки, правительство возглавил Амин. По стране покатилась волна террора — по малейшему подозрению или навету хватали всех подряд. Из Пешавара последовал приказ: затаиться, копить силы и быть готовым к мятежу.
Кара-хан с изумлением видел, что вместе с врагами Апреля в тюрьмы попадали наиболее активные и влиятельные его сторонники — руководители организаций Народно-демократической партии, армейские и жандармские офицеры, муллы, поддерживающие Тараки. Амин стремительно сосредоточивал власть в одних руках, уже начали поговаривать об афганском Пол Поте, который установит в стране железную диктатуру.
Со злорадством следя за происходящим, улавливая повсюду недоумение и раздражение, подавляемые страхом, Кара-хан должен был признаться себе, что в душе восхищается Амином. Настойчиво преследовала мысль: поехать в Кабул, пробиться к диктатору, предложить свои услуги. Амину, без сомнения, нужны преданные, сильные люди не только в армии и в столице. Кара-хан, раскрыв свою организацию, покажет и силу, и преданность. Но кто знает все мысли Амина?
Кара-хан еще колебался, когда Амина сбросили. Революционный Совет во главе с Бабраком Кармалем совершил неслыханный акт: в один день все политические заключенные в стране получили свободу и полную амнистию. Новое правительство сразу приобрело миллионы сторонников, идеи Апреля становились реальностью во всей политической жизни страны. Взбесились обскуранты — ведь Амин дискредитировал демократию. Взбесились и испугались: если революционные власти отказываются от преследования своих политических противников, значит, и они, носители «истинной» веры, не смеют преследовать иноверцев и даже безбожников? Испугались и бывшие феодалы: революция не временный катаклизм, она развивается, одолевая сопротивление врагов и авантюризм отдельных ее вождей. В один день рухнула надежда на закордонные силы: по просьбе правительства в Афганистан вступили советские войска. Это был ограниченный контингент, однако его появление заставило убраться с афганской территории отряды других иностранных войск, которые в смутное время аминовщины тайно заняли пограничные районы. Всякая интервенция стала невозможной — с русскими не шутят, — но от этого контрреволюция еще яростнее заскрежетала зубами. Кара-хан получил из Пешавара радиоприказ: поднимать в провинции мятеж.
К тому времени люди Кара-хана постарались вызвать в кишлаках голод, всячески направляя злобу населения против власти, и он рассчитывал сразу поставить под ружье тысячное войско. В горах это немалая сила. Разгром советского тылового лагеря с кровавой резней должен был показать силу повстанцев, а заодно посеять вражду между пришельцами и населением, плеснуть в костер мятежа целое море горючего. Все продумал Кара-хан, следуя советам закордонных покровителей, но аллаха на свою сторону не склонил...