И понял я: ей будут отпущены все грехи за жертву ее великую, принесенную ею втайне, с сердцем своим наедине, и может случиться, что за ее любовь простятся грехи и дорогому ей человеку. Нет, не только поступки имеют цену у бога, но и те мысли, те чувства, которыми они продиктованы, а ее мысли и чувства были чисты, как кристалл.
Я встал со стула и подал ей руку в знак того, что выполню ее просьбу, и сдержал свое слово. Расстались мы с ней друзьями, скажу более — как брат с сестрой, и прежде чем я ушел, она просила простить ее за то, что неласкова была с моей женой, когда та у нее в доме жила, из-за нее и меня избегать стала. Не могла она, глядя на Барушку, избавиться от мысли: не повстречайся мы с ней в лесу, Аполин и теперь был бы жив. И наконец я узнал, кто были эти гномы, о которых у нас столько болтали. Ведь это она продала господам втайне от всех свою усадьбу, а вырученные за нее деньги разделила между теми из наших односельчан, кто более всего пострадал от грабителей. Для того она и осталась жить, не убила себя вместе с женихом и столько еще лет муку-мученическую терпела.
Не прошло и трех дней, а хозяйка усадьбы Квапилов скончалась. Я сразу пошел к ней в дом распорядиться насчет ее погребения и как мог старался возобновить слух, что она все-таки ведьмой была. Много помогло мне высказанное ею перед смертью желание, чтобы никто не глядел на нее, когда она в гробу лежать будет. Люди заключили: стало быть, у покойной на теле какие-то знаки. Теперь я мог без лишних затруднений вынуть ее тело из гроба и отнести, куда она указала. — никто к дому близко не подошел, пока она там была.
Положил я ее, как она хотела, на мох, рядом с ее женихом. Он лежал, как живой, с ножом в сердце. Я вытащил нож у него из груди и бросил в родник, чтобы вместе с ним исчезла всякая память об этом печальном событии, а вход в пещеру забросал ветвями. Тихо, сладко почиют они, изведав так мало радостей и так много страданий в жизни сей… Да рассудит их господь!
Вот какова была Франтина! И, верно, вы сами уже поняли, что другой такой у нас в горах и через тысячу лет не будет…
Мы не возражали: пускай себе дед свою бывшую хозяйку расхваливает и сколько угодно оправдывает ее поступки. Стоит ли огорчать старого человека и спорить с ним? Ведь когда он скончался, ему без пяти лет сто было, а в его время люди совсем по-другому судили о добре и зле. И все-таки мы нередко вспоминаем теперь Франтину. Живи она в наше время, наверняка бы на все газеты подписывалась и на наши собрания первая приезжала бы на своей бричке. На бричке? Как бы не так! Верхом на коне она гарцевала бы впереди всех, высоко подняв над головой знамя, и не побоялась бы, что ее арестовать могут. Можно полагать, она обратилась бы с речью к народу. И опять это не показалось бы никому чем-то удивительным, невероятным, а уж ей самой — и тем более. Не правда ли?
Перевод Т. Карской.
РАССКАЗЫ
ЛЕСНАЯ ФЕЯ
Усадьба старосты деревни Светлой была расположена в самом красивом мосте у Ештедских гор. Дом стоял прямо против костела, под окнами был небольшой палисадничек, где струился источник с ключевой водой. Здесь с самой весны и до снега росло столько цветов, что человек боялся ступить, дабы случайно не помять их.
Позади дома раскинулся огромный сад. Летом, когда ветви старых деревьев сплетались между собой, он походил на закрытую со всех сторон беседку, сквозь купол которой одинокими звездочками просвечивало голубое небо. За садом шло поле, откуда открывался вид на горы.
На севере, как зеленая исполинская стена, возвышалась отвесная Ештедская гора; на западе, за Гральском, громоздились вершины гор, похожие на гигантские окаменевшие морские волны, и на каждом таком горном лесистом хребте виднелись какая-нибудь древняя, полуразрушенная временем башенка, или часовня, или развалины старинной крепости.
С южной стороны на холмистой равнине возвышались серые, похожие друг на друга, как два близнеца, Бездезы. По преданию, в давно минувшие времена здесь было убежище всех духов, обитавших в чешском королевстве. Но когда на одной из вершин построили монастырь, духи разбрелись по округе, а многие укрылись в ештедском лесу, где они такие штуки вытворяли и до сих пор вытворяют, что у человека волосы на голове становятся дыбом.
На востоке виднеются Панны; ныне люди называют их «развалинами». Говорят, что в давние времена в наших краях жили две девушки. Они были столь прекрасны, невинны и набожны, что мужчины вызывали у них отвращение. Чтоб избежать соблазнов, они ушли в эти пустынные места, где и закончили свою жизнь в посте и молитвах.