– Ты готова? – проигнорировав малоприятную информацию и получив утвердительный кивок, я поторопила девушку:– Тогда поехали, у меня нет свободного времени, чтобы тратить его на незапланированные встречи.
Последнее я уже сказала спускаясь по лестнице, поэтому, стоявший у ее подножия Джинни заставил вспыхнуть мои щеки от смущения и досадно поджать губы:
– Дарина Катарина! Как всегда прекрасны!
– Рада вас видеть, дарин Юджин. – обязательный книксен, – К сожалению...
– Я понимаю, что столь обаятельная дарина, занятая в Организационном Совете, не располагает прорвой свободного времени, – договорить он мне не дал, а сразу же пошёл в наступление, – Поэтому в честь нашей дружбы и веселого общего детства... прошу вас уделить мне всего несколько минут.
– Сожалею, дарин, времени у меня действительно нет. – подавив раздражение, я все же ответила с улыбкой, – Но если вы не против, я бы могла выкроить несколько минут после обеда. – повернувшись к Мире, уточнила: – Карета уже подана?
– Уже, дарина.
– Дарина, право слово, мне очень срочно нужно с вами поговорить. Буквально две минуты! – спектакль одного актера! Как высокопарно! – Раз вы все равно собираетесь в путь, не мог бы я Вам составить компанию? Естественно, только в том случае, если с вами едет ваша прелестная компаньонка
«Ну хоть бери и оставляй ее дома!» подумала я и, улыбаясь еще шире, приняла его предложение:
– Конечно, дарин. Вы можете составить нам компанию до дворца. – в особняк Шлауфов везти Джинни я не собиралась.
– Премного вам благодарен, великодушная дарина Катарина. – мне оставалось только благодарить мастера, что тот успел вымотать меня с утра пораньше, и сил злиться по настоящему не осталось.
К сожалению, Мира не могла сесть рядом со мной – не положено, поэтому она села напротив, а Джинни – слева от меня. Его близость, его запах и этот прекрасный профиль, его манеры держаться и добиваться своего раздражали меня с каждым мгновением все больше и больше. Нарушитель моего душевного покоя сидел тихо и говорить о столь срочных и важных ему вещах не спешил. Я тоже молчала и демонстративно смотрела в окно, предоставив ему возможность и дальше разыгрывать свой спектакль.
– Мира, вот скажите, почему дарина сидит такая недовольная? – обратился друг детства к горничной. Девушка кинула быстрый взгляд на меня и, увидев, что я ни одним жестом не запрещаю ей отвечать, скромно улыбнулась:
– Дарине сегодня нездоровится.
– Да что Вы говорите?! – поднял бровь он. Не поверил. – И почему же ей нездоровится?
От меня опять не последовало запрета, я только едва прикрыла веки, этим самым давая разрешение отвечать.
– Балы, какие бы они не были восхитительными и долгожданными, утомляют даже самых стойких из дар, что уж и говорить о юной дарине, у которой помимо развлечений есть еще и обязанности.
– Здесь вы несомненно правы, но смею уточнить, что дарина Катарина должна гордиться возложенными на нее обязанностями, ибо это огромная честь получить высшее Королевское Доверие и участвовать в таком значимом деле, как подготовка к Празднику Солнцестояния.
– Несомненно, дарина понимает, какая ступень доверия кроется за этим назначением и ценит это. Именно поэтому, вместо того, чтобы возлежать на пуховых перинах, она направляется в дворец.
– Браво, Катарина! – Юджин напоказ медленно хлопнул три раза в ладоши, затянутые в кожаные перчатки, отчего звук получился глухой и какой-то зловещий. Я повернулась в его сторону и вопросительно посмотрела. – Идеально вышколенная прислуга – такая редкость в наши дни!
– Благодарю, дарин Юджин, – намеренно выделила официальное обращение к собеседнику, – Вы сегодня чрезвычайно добры, учтивы и разговорчивы. – а это уже шпилька посерьезней, с намеком на то, что все это время он игнорировал хозяйку кареты.
– Ну что ты, Катарина, мы здесь одни. А твоя служанка не проболтается. Так ведь? – Мира вжалась в спинку сидения и не знала, что ей делать: отвечать, или предоставить мне возможность поставить нахала на место.
– Дарин Юджин, я не помню, чтобы вам было дано разрешение моего отца на такое фривольное со мной обращение. Я вам его тоже не давала, посему, будьте добры, проявите толику уважения и не компрометировать честное имя Ниедемар. – я вновь отвернулась к окну, пытаясь взять себя в руки. – И если Вам помимо того, что было уже сказано, больше нечего добавить, в виду большой занятости, я буду вынуждена просить Вас покинуть наше с Мирой общество.
Вместо того, чтобы смутиться или высказать недовольство, нахал развалился на сидении и вытянул ноги, от чего Мире пришлось поджать коленки и втиснуться в уголок, чтобы не испачкать парадное платье о его грязные сапоги.