– Жаль... – пришлось прикусить губу от досады. – Но не страшно, я всё равно вам очень благодарна.
– А если мы нового делать не будем, а просто усовершенствуем то, что уже есть? – вызвалась одна помощница.
– Что ты имеешь в виду? – спросила дара Неле у девушки, и та, густо покраснев, залепетала:
– Если мы просто усовершенствуем плащ? Например, пришьем ему завязки и проденем нить с самого низа до верху сшивая и создавая своеобразный чехол поверх уже готового платья? Второе платье, так сказать, только для ужина. А потом, дарина отлучится в уборную и просто распустит сдерживающую полы нить...
– Нет, она его закатит. – протянула дара Эмма. – Завязки посредине, крепление к плечам. Потянув за завязки создаст…
– Крылья! – закончила за нее сестра. – На ужине вы будете Ночью, дарина. На балу – Закатным Небом. Нет, на балу вы будете Рассветом. И кто поймет, что это одна и та же прелестная девушка?
– Спасибо. – я тепло им улыбнулась. – Только я думаю, что крылья будут лишними. Я попрошу свою горничную унести платье-плащ, но нужно что-то придумать, чтобы прикрыть голую спину.
– Это как раз проблемой не является. – заверили меня портные. – Завтра привезем верхнее платье и варианты накидок на спину.
Потом мы тепло попрощались и я вновь осталась в особняке одна. Ни отца, ни подруги, только Юджин да слуги. Ах, ну еще дара Лилия. Только для меня она – чужой человек, поэтому ее присутствие не играет практически никакой роли, так, временная ширма от злых пересудов, великодушно выданная королём. Я бы с удовольствием насладилась одиночеством, но Джинни, как всегда, решил за меня: вызвал в гостиную и вежливо попросил составить компанию, одарив при этом таким взглядом, что отказаться – равно самоубийству. Вздохнув, я взяла в руки книгу и села в свое кресло у камина.
Ужинали мы тоже в гостиной. Вдвоем. Дары Лилии ещё не было и когда она собиралась вернуться – неясно. Джинни на меня внимания не обращал, занимаясь бумагами, лишь приказным тоном заставил съесть всё, что лично положил на мою тарелку за ужином... В конечном итоге, я с трудом выползла из-за стола, сетуя на то, что с такими темпами, маскарадное платье придётся расширять. Джинни на это загадочно улыбнулся, а я, уязвлённая подобным, скупо пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе. Приняла горячую ванную и забралась под одеяло, прихватив с собой трактат по истории: Ишшалиина заиграла передо мной новыми красками в рассказах дара Торнета – философа позапрошлого столетия и свидетеля судьбоносных событий прошлого.
Когда сон начал неумолимо закрывать мои глаза и заставлял в десятый раз перечитывать абзац, я сдалась и затушила свечи. Спальня погрузилась во тьму... а все мысли были только о Джинни.
– Ну хватит уже! Сколько можно! Оставь меня в покое хотя бы в снах! – сердито прошептала в потолок и, словно на самом деле, увидела обиженную физиономию Юджина. Фыркнула и, покрутившись еще несколько минут, забылась недолгим тревожным сном. Вскоре проснулась, долго крутилась, то отбрасывая одеяло от внезапного приступа жара, то, наоборот, натягивая его на самую макушку вследствие накатившего озноба. Причиной бессонницы, подозреваю, был тот факт, что Джинни знал одну маленькую особенность наших с ним комнат!
Я очень хорошо представляла, что он там делает, вплоть до мельчайших деталей: он сидит в глубоком кресле у камина, голова откинута на спинку, волосы взъерошены. Лицо расслаблено, без эмоций, словно он скинул маску и теперь наслаждается одиночеством. Рубашка расстёгнута, а вместо привычного камзола – удобный домашний жакет. Или просто в рубашке сидит. В одной руке -- бокал с вином. Не таким, как пью я, разбавленным, а терпкое, крепкое. Может, даже земляничное.
Я улыбнулась, вспомнив наш разговор на вечере у дара Ирвина. «...чтобы у юных дарин при поцелуе с отважными и мужественными дарами...». Тогда я вспыхнула. И сделала кучу непростительных ошибок. В частности – оказалась наедине с ним на террасе. «Обещанной дарине не стоит... приглашать.», сказал тогда он. Тогда я ещё не понимала, что сделала что-то не так. Только... Почему же он, зная о моем скором замужестве, принял это приглашение? По его словам, он уже тогда мечтал об Эсси, и у меня есть этому подтверждение. Из первых рук, так сказать. Дара Брунгильда ведь не могла соврать о свадебном договоре? Или могла?
Села на кровати. За окном стояла противная тишина, словно весь мир за пределами этих четырех стен вымер. Встала. Подошла к окну и отодвинула штору. Тучи заволокли все небо, не видно ни звезд, ни луны... Интересно, а Джинни действительно так и сидит у камина с бокалом вина в руке? А рубашка действительно расстёгнута? Задаваясь этими вопросами, я даже сделала несколько шагов, но тут же резко остановилась. Ну какая, в самом-то деле, разница, что он сейчас делает?! Может, уже спит давно, в то время, как я себя веду хуже глупой мечтательной селянки!