– Давай контрольную…
– А ее нет, это так… заговорить с тобой хотел.
Теперь Рита танцевала, он полагал, что для него. За окном, внизу, предположительно лежала выбросившаяся из окна их комнаты Сонечка.
Вдруг что-то словно бы ужалило Ридана в грудь. Перехватило дыхание. Поэт за стеной закончил танцы. Было одиннадцать часов вечера, шуметь запрещалось. Поэт, как административный сотрудник областного ранга, был законопослушным. И Далида, должно быть, устала. В наступившей тишине вернулись в Гришкину пьесу.
– Верю, Гриша, верю, – сказал Х.П.
Странно было бы, если бы Сонечка не выбросилась из окна, как никак, с первого курса пытается, – крохотная точечка на груди Ридана словно пламенем пылала. Хотелось снять свой хемингуэевский свитер, посмотреть, что это его все жалит. – Но ты молодец, Григорий, драматург ты, я это знаю.
– А что, хорошая пьеса, вы, Гриша, большой молодец, – Рита собиралась уходить. – Спасибо вам, Гриша.
Когда Гриша был в ударе, он читал Баркова, его знаменитую поэму.
"Не сейчас!», – мысленно скомандовал ему Ридан. И все стали расходиться.
Ридан снял свитер. Крохотная точечка с запекшейся кровью на груди слева уже не жалила. Ридан никак не мог взять в толк, откуда вдруг она появилась, сковырнул корку, под ней была крохотная точка давно зажившей розоватой плоти.
"Будущее даже в прошлом способно нас ужалить, когда мы в чем-то не правы."– Вспомнил Ридан из рассказа своей дипломной работы, укладываясь спать.
Утром, когда Ридан вынырнул из сна, перед его кроватью в легком красном пальтишке стояла Рита.
– Проститься пришла. Прости, уезжаю.
– Зачем, куда? В Кострому?
– Почему, в Кострому? – Рите было весело. – Во Владимир!
– Потерпи пару дней, в понедельник после защиты вместе поедем.
– Я обещала маме приехать, картошки накопать…
"Далась им всем эта картошка"…
…Риту Ридан догнал на улице, когда она уже садилась в такси.
– С тобою поеду. Я замечательно копаю картошку, лучше всех. Однажды участок на даче в двадцать пять сот перекопал. Подвинься, рядом пристроюсь.
– У тебя же защита?
– Успеется! Я уже однажды выбрал экзамен.
Ридан ехал и знал, что совершает поступок, что их обоюдный с Ритой сиюминутный порыв в будущем в его рассказах явится той самой отправной точкой, станет правдой навсегда, на которой будут строиться рассказы. Правда с Ритой будет рядиться в разные одежды, она будет аристократического вида пожилой француженкой, ищущей гардероб в Эрмитаже, к которому, взяв даму под руку и источая весь свой скудный запас французский слов, подведет Ридан. Будет молодой женщиной, накинувшей на себя утром мужскую сорочку, готовившей у плиты блины. Точно такую, какую любят снимать в фильмах про любовь. И для этой правды купит Ридан в валютном магазине "Березка" на чеки, подаренные ему братом, пакистанскую клетчатую голубую рубашку. В такой рубашке, намного выше колен, с голыми загорелыми ногами, Рита будет очень выгодно смотреться.
Однако истина, нигде пока не описанная, будет в том, что они так и не накопают картошки. Картофель будет уже выкопан и сложен в подвале влюбленным в нее соседским увальнем. Крупный, рыжий, инфантильного вида мужик с огромными пудовыми кулаками, готовый в любую минуту услужить, всегда будет рядом. Глядя на него, Ридан почувствует себя там, неподалеку от выкопанной картошки, чужим. Он позарился на чужое, потому что внезапные порывы всегда целятся на чужое.
– Мужик, брага у тебя есть? – спросит от отчаяния Ридан. Он решит уезжать в Москву.
– Е! А как же!
– Давай, тащи сюда, будем праздник урожая картофеля отмечать! "Вот рыжий падла, – ругнется беззлобно Ридан, – отхватил девку, будет считать ее своей, правда, на время, пока она не отдастся следующему порыву, такие отдаются порывам без остатка, в конце концов, истощаются, перестают быть. Ей не надо будет бросаться из окна, она просто перестанет быть, хотя все время будет рядом».
И еще одной правдой в тот день, когда Ридан вернулся из Владимира, было то, что ночью увезли Х.П. Больше его никто не видел. Комнату его закрыли. Ридан догадался почему, но никому не стал говорить, полагая, что лишь ему одному известно о камчадалах.
–6-
… Поднялся я с постели с ясной головой и принятым решением. Соколика надо возвращать. Укутанный в полотенце, он был закрыт в ванной. Пойдем с Соколиком брать след, до самой Эльбы дойдем.