— Делать нечего, надо идти смотреть, а то не усну.
К тому же вдруг захотелось в туалет, тут уж хочешь не хочешь, а придётся вставать с тёплой постельки. Ну улице было темно и прохладно. Тимур решил вначале проведать парней, а потом уже искать сортир. Стараясь идти как можно тише, подкрался к баньке. Внутри был слышен шум и голоса, один из голосов, сухой и скрипучий, явно принадлежал бабке. Но о чем они разговаривали было непонятно.
— И не постеснялась бабушка к парням в баню зайти, — подумал Тимур, — наверное у них тут нравы другие совсем. Ну раз они спокойно разговаривают значит у них все нормально, — успокоил он свою совесть и пошёл искать туалет. Это было сейчас важнее, чем разговоры с друзьями. А то ведь можно и не успеть, сраму потом не оберёшься. Впотьмах, парень никак не мог его отыскать и уже начал переживать, что придётся справлять свою большую нужду в тёмном лесу. А там можно и не успеть штаны снять, мало ли кто там по ночам шастает.
Обойдя вокруг дома Тимур вдруг увидел бабушку, возле калитки. Она стояла и смотрела в сторону леса.
— Неужели она нужду в лесу справляет? — подумал он, неудобно тогда окликать то её. Вдруг напугается да не дойдёт до лесу-то, прямо тут все дела и сделает. Да, нехорошо будет.
Тем временем бабулька взялась за горшок, надетый на плетень, который вдвоём не могли поднять Сашка с Игнатом, и не напрягаясь, сдёрнула его с шеста.
— Ни фига себе! — опешил Тимур, — это что за супер-бабка.
Но это оказалось ещё не самое удивительное. Под горшком был какой-то фонарь, неожиданно ярко, засветивший в сторону леса.
— Откуда здесь электричество, проводов то нигде нет, и в доме только свечка была, никаких лампочек. И почему фонарь светит на лес, а не во двор?
Тем временем супер-бабка, двигаясь вдоль забора, снимала остальные горшки и везде зажигался мощный прожектор, выдёргивающий из темноты участок леса перед собой.
— Что такое страшное есть в этом лесу, из-за чего старушка принимает такие меры безопасности, — размышлял парень, подходя ближе к забору.
Чем ближе он подходил, тем больше форма фонаря напоминала нечто знакомое.
— Блин! Это же череп, — прошептал Тимур, заглянув ему в лицо.
Два мощных луча света вырывались из красных глазниц. Выбеленные ветром зубы, скалились в страшной улыбке. Стало жутко. Парень был в ступоре, не понимая, как на это реагировать и что теперь делать. Задумчиво окинул взглядом постепенно освещавшуюся территорию и прикинул, сколько же здесь торчит этих черепов. И откуда бабка их взяла, на кладбище что ли выкопала?
— Что же за место здесь такое странное. Одинокая избушка стоит посреди леса. И теперь я уже не уверен, будто мне просто показалось, что она шевельнулась. Странная бабушка живёт совсем одна, как она здесь выживает в таком возрасте? Вокруг избушки людские черепа с неизвестным источником света. Возможно, ещё и банник тут есть, которые только в сказках бывают.
Вспомнив о баннике, решил сходить поговорить с ребятами, может они уже помылись.
—Эй, парни, вы там? — тихонько позвал Тимур, постучав по двери. Открывать её сразу он не стал. Почему-то совсем не хотелось этого делать. С той стороны тоже тихонько постучали. Тук, тук. Тук, тук. Липкий страх протянул руки к самому сердцу. Был бы он девчонкой, давно бы уже бежал отсюда, сверкая пятками. Но у парней другой менталитет. Им всё любопытно. Даже если это любопытство грозит опасностью. Собравшись и выдохнув, Тимур резко распахнул дверь, надеясь застать банника врасплох. Но внутри было темно и тихо, только негромко капало, разбивая эту тишину на неравные такты.
— Видимо они уже помылись и ушли в дом, — с облегчением решил парень, прикрывая дверь обратно, — но кто-тогда оттуда постукивал? Да, вопросов сегодня гораздо больше чем ответов. Надо найти парней и расспросить, что с ними было.
Юля, свернувшись калачиком, тихонько посапывала в углу, свечка на столе уже догорала, постреливая зеленоватыми искрами. Тимур прошёлся по дому, но своих друзей нигде не обнаружил. Это уже было странно.
— Может Юльку разбудить? Тут явно чертовщина какая-то творится. Если я опять пойду искать ребят, то оставлять свою девушку одну опасно. Вдруг она тоже исчезнет.
Вначале он будил её нежно и ласково. Затем уже настойчиво и грубо, а потом уже даже по щекам хлопал. Но девушка спала каким-то мертвецким сном. Словно снотворного объелась.
— Отвар! — осенило его, — бабка хотела нас опоить, потому и ходила всё возле нас, ждала, когда мы уснём. Только вот не заметила она, что я не пил из своей кружки.