— Не найдёшь ты теперь её, даже не пытайся, только сгинешь в этом лесу. Подними хворостину и насади меня на неё, дорогу тебе показывать буду.
Тимур упрямо вскочил и закрутил головой, пытаясь понять откуда принёс его этот ветер. Но везде был только мрачный лес, не было видно нигде отблеска света из черепов. Опечалился Тимур и опустился на землю, не мила ему стала жизнь.
— Тебе нельзя здесь сидеть, — заволновался череп Любомира, — ты живой, сейчас тени неупокоенных мертвецов набегут. Худо тебе будет, всю душу из тебя высосут. Будешь потом вместе с ними по этому лесу блуждать.
Тимур поднял голову и увидел, что какие-то тени, чернее тёмной ночи кружат вокруг него.
—Эх, не успел, — раздался голос Любомира, — они уже здесь. А может зеркальце у тебя есть? Хотя откуда, ты же не девица? Эх, придётся нам с тобой теперь лежать здесь до скончания веков.
Перед лицом новой опасности, разум у парня слегка прояснился:
— Зеркальце? Откуда у меня зеркальце? Хотя! — вспомнил он, — телефон есть. Подойдёт?
И сунул руку в задний карман джинсов, надеясь, что его смартфон не сильно пострадал от всего произошедшего.
— Те-ле-фон? — по слогам проговорил череп, — что это такое?
— Да вот что, —достал парень смартфон из кармана, и нажал на кнопку включения. Экран треснул, но телефон работал. Сети не было, но это сейчас и не требовалось. Тимур включил камеру и режим селфи, показывая черепу его самого.
— Ох, ты боже, страх-то какой, — воскликнул Любомир, — неужто это я?
— Ты, ты! Чего дальше делать-то?
Череп прокашлялся и сказал:
— Когда встанет перед тобой тень и начнёт пить тебя досуха, покажи ей саму себя.
И только он закончил, как одна из теней, круживших вокруг, застыла перед ним и протянула свои призрачные руки. В сердце Тимура будто вбили стальной холодный стержень. Сразу начали мёрзнуть руки. Резко ослабели и стали подкашиваться ноги.
— Давай! — вырвал его из оцепенения, крик Любомира.
Парень быстро выставил перед собой телефон, повернув экраном в сторону чёрного сгустка. Ярко осветила полупрозрачную тень вспышка фотоаппарата. Душераздирающий крик вонзился в многострадальную голову и оборвался. Тень исчезла. Остальные тени, кружившие неподалёку, порскнули в темноту леса, печально подвывая на разные голоса.
— Ишь ты, магия какая, — подал голос череп.
Тимур ничего не ответил, лишь поднял с земли хворостину, насадил на неё пустую черепушку и пошёл вперёд. Свет из его глазниц указывал ей путь. Парень решил выжить и постараться вернуться в это странное место. Вернуться во что бы то ни стало. За своей девушкой, за ответами, за отмщением.
Когда что-то влажное коснулось его лица, он понял, что опять зашёл в этот странный туман. Скоро даже прожектор черепа не мог пробить это белое кисельное нутро. Стиснув зубы, и не обращая внимание на мелькающие рядом тени, парень упрямо шёл вперёд. Туман закончился резко. Вот только что был, а потом раз и его нигде нет. И света из глаз черепа тоже нет. Погасли его глазницы.
— Эй, ты ещё там? — тихо спросил Тимур, заглядывая внутрь.
Но ничего не ответил ему пустой череп Любомира. Вздохнув, парень решил исполнить его желание и похоронить прямо здесь. Тащить его дальше не было никакого смысла.
Закончив с похоронами и произнеся прощальную речь, в которой он поблагодарил Любомира и пожелал ему покоя, Тимур отправился куда глаза глядят. Нужного направления он всё равно не знал. Тем более, что тут тоже была ночь. Хорошо хоть луна исправно светила с неба, давая возможность медленно, но двигаться вперёд. Сидеть на месте и ждать рассвета, он не мог. Ходьба позволяла хоть немного отвлечься от тяжких мыслей, одолевавших его измученный разум. Не понимая, сколько уже прошло времени и как долго он бредёт по этому мрачному лесу. Пару раз он приходил в себя и слегка удивлялся тому, как легко он идёт. Не перелазит через бурелом, не проламывается, царапая руки, сквозь плотно сросшиеся ветки. Но потом, принял это как должное и просто шёл вперёд.
Когда он в очередной раз пришёл в себя, то увидел, что лес закончился, а впереди в утренней дымке виднеются палатки и тлеет огонёк костра.
Тимур неторопливо шагал по направлению к археологическому лагерю. Лёгкий ветерок ласково играл с его волосами. Парень ещё не знал, что теперь они больше не чёрного цвета, а седые, словно пепел от сгоревшей бумаги. Также сгорела, даже толком не начавшись, его будущая благополучная жизнь, поселив в сердце только неуёмную жажду, вернуться в то странное место.