Но вот фашисты наконец опомнились. Они бросили против отважного экипажа несколько своих танков. Завязался неравный бой. Меткими выстрелами, при этом непрерывно маневрируя, советские танкисты сумели уничтожить две вражеские бронированные машины. Лейтенант Рак уже поймал в прицел третий фашистский танк, когда снаряд угодил в его машину. Двигатель заглох. Гитлеровцы окружили неподвижную советскую тридцатьчетверку, предлагая экипажу сдаться. Но в ответ им по-прежнему гремело орудие поврежденной машины, строчили танковые пулеметы. А когда у экипажа кончились боеприпасы, через открывшиеся люки во врагов полетели гранаты, затрещали автоматные очереди, раздались хлопки пистолетных выстрелов. Советские танкисты погибли в неравном бою, но не сдались…
Вскоре Указом Президиума Верховного Совета СССР всем членам этого экипажа было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
К утру 30 июня нам все же удалось форсировать Березину. Танкисты 29-го корпуса и самоходчики нашего полка вместе с другими частями завязали напряженные бои на северо-восточной окраине Борисова. Гитлеровцы отбивались яростно. И все-таки под напором советских частей вскоре дрогнули и начали поспешно отступать. 1 июля над Борисовом вновь взвился флаг нашей Родины.
Освободив Борисов, 29-й танковый корпус продолжил движение вперед, держа путь к столице Белоруссии — городу Минску. А позади нас остались многие километры, пройденные с тяжелейшими боями, десятки сел, отбитых у фашистов. Вот, например, что сообщал о днях тех героических сражений 5-й гвардейской танковой армии Маршал Советского Союза А. М. Василевский Верховному Главнокомандующему: «Личный осмотр поля боя говорит о напряженных боях, которые пришлось выдержать танковой армии, начиная от реки Бобр до реки Березина. Большое количество подбитых и брошенных танков противника позволяет судить о разгроме его 5-й танковой дивизии. Потери армии Ротмистрова достигают 60 танков».
В тех боях наш полк тоже потерял 6 самоходок. Правда, две из них стараниями помпотеха полка майора Яценко и его ремонтников вскоре удалось вернуть в строй. Они нагнали нас уже под самым Минском, когда полк вел бой у деревни Точильники.
Здесь тогда разыгралась довольно острая схватка. Дело в том, что отходившие вражеские части оставили в этой деревне свой заслон, состоявший из 13 танков и самоходных установок. Были среди них и «тигры». Задача, стоявшая перед этим заслоном, была нам, естественно, ясна — хоть на какое-то время задержать советские танки. Но задержать нас было уже невозможно. Самоходчики полка сразу же завязали артиллерийскую дуэль с танками и САУ противника, а наши братья-танкисты в это время стали обтекать фашистов с правого фланга, заходить в тыл. Когда от них поступило сообщение, что маневр завершен, подаю команду и своим самоходкам: «Вперед!»
Установки, быстро набирая скорость, устремились на врага. Одновременно и наши танкисты открыли губительный огонь по фашистам с фланга. Те, очень скоро поняв, что оказались в своеобразном мешке, бросились искать спасения.
Два подбитых «тигра» и одну сожженную самоходную установку записал в том бою полк на свой боевой счет. Кстати, здесь в качестве трофея мы захватили и один совершенно исправный «тигр». Он стоял на самом левом фланге, у края леса, стоял без единой царапины, но и без экипажа. Тот, очевидно, предпочел вовремя скрыться в зарослях, нежели отдать жизнь за своего фюрера.
Признаться, подобного мы еще не встречали. Обычно в экипажи этих новейших тяжелых танков гитлеровцы подбирали наиболее опытных, надежных, преданных «тысячелетнему» рейху нацистов. И те, как правило, вели бой до конца. Во всяком случае, вот так, в исправном состоянии, своих машин не покидали. А эти…
— Видимо, с кадрами у Гитлера уже туговато, — резюмировал командир экипажа САУ лейтенант Бертенев, с любопытством разглядывая «тигра». — Фанатиков все меньше остается. Это уже кой о чем говорит…
Не задерживаясь больше у Точильников, мы снова пошли вперед. 3 июля часть полка была уже на окраине столицы Белоруссии. Как раз в тот день советские войска штурмом овладели Минском. Нам, правда, не удалось осмотреть город: нужно было преследовать отступавшего врага. Но даже то, что мы успели увидеть на окраинах Минска, произвело на нас тяжелое впечатление. Разрушенные здания. Дотла сожженные дома, от которых остались лишь одни печные трубы… Разбитые, в многочисленных воронках от бомб и снарядов улицы…