— Честно говоря, с хорошим настроением уезжаю. Новые замыслы появились. Кое-что ваши бойцы подсказали. В следующей программе используем.
Когда машина тронулась, он, перекрывая шум мотора, крикнул:
— Жди! К тебе первому с новым концертом приедем. Так что цени это…
А обстановка тем временем сложилась следующая. Наша 5-я гвардейская танковая армия наступала, ее части уже значительно продвинулись вперед. Фашисты отходили, но тем не менее сопротивлялись на каждом рубеже зло, остервенело, уничтожая при отступлении все, что можно было уничтожить.
Особенно сложное положение в октябре создалось в районе Кривого Рога. Это и понятно. Для гитлеровцев наша железорудная кладовая, временно оказавшаяся в их руках, значила многое. И они прилагали все силы, чтобы удержать ее.
По приказу командира корпуса наш полк во второй половине октября вышел на подступы к Кривому Рогу. У деревни Даниловка пришлось снова распылить свои силы — отдать по одной батарее трем танковым бригадам. А оставшиеся подразделения составили вместе со средствами усиления артиллерийский противотанковый резерв.
Батареи, приданные танковым бригадам, сразу же вступили в бой. Как мы узнали из донесений, они уже в первый день уничтожили три «тигра» и две «пантеры». А на другой день подбили еще семь танков, из них два «тигра».
Между тем контратаки фашистов все больше усиливались. Под их натиском наш полк, получив приказ комкора, вскоре отошел всем составом к поселку Недайводе.
В сравнительно спокойной обстановке отпраздновали 26-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Отпраздновали с приподнятым настроением, так как накануне, вечером 6 ноября, поступила радостная весть: освобожден Киев — столица Украины! Сразу вспомнил Усатого. Бегу к телефону. К счастью, удается довольно быстро связаться с политотделом армии. Там оказался и Николай Трофимович.
— Поздравляю! Наши Киев взяли! — кричу в трубку, даже не поздоровавшись с ним.
— Спасибо! Спасибо! — растроганно отвечает Николай. — Жаль, что мы не там.
Пытаюсь еще что-то сказать ему, но Усатый перебивает:
— Помнишь, Семеныч, как я мечтал о Днепре? Говорил же: будет он наш, вернемся мы к нему! И песню о Днепре спеть обещал, как только на правый берег перешагнем. Жаль, что не мы с тобой это первыми сделали, но все же слушай.
Он запел своим хорошо поставленным голосом:
У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли…
Плотнее прижимаю трубку. Вслушиваюсь в слова и чувствую, как необычно волнующе звучит песня. Видно, вложил в нее Николай всю свою радость и любовь к земле родной.
И вдруг в трубке раздается голос:
— Товарищ, не занимайте зря линию!
Но тут же слышится другой — наверное, дежурного по связи:
— Не мешай. Пусть поет. Повод же есть у человека: наши Киев взяли.
Николай, услышав эти голоса, все же умолкает. До меня доносится его смех:
— Вот, подумают, чудак. Нашел себе сцену.
— Брось скромничать, — говорю ему, — отлично поешь.
— Ладно, ладно, — прерывает меня Николай. — Я сейчас спешу в ансамбль. — И добавляет: — Встретимся — допою…
Утром в полку состоялся митинг. Бойцы и командиры взволнованно говорили и об освобождении Киева, и о докладе Председателя ГКО И. В. Сталина на торжественном заседании в Москве, в котором подчеркивалось, что коренной перелом в войне наступил и она идет теперь к своей окончательной развязке. А затем майор М. С. Лунев прямо на митинге сообщил, что за подвиги, совершенные в последних сражениях, к государственным наградам представлены многие наши самоходчики. И среди них — старший техник-лейтенант А. Ф. Полубаринов, старшины Г. В. Васильев и А. Г. Овчинников. В заключение командир полка вручил медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» большой группе бойцов и сержантов.
* * *
Сразу же после праздников наш полк, пополнившись горючим, боеприпасами, продовольствием и личным составом, снова вступил в бои. Вместе с бригадами 29-го танкового корпуса он двинулся на Мариамполь и Лелековский.
Удар наших танкистов на этом направлении был сокрушающим. Под стать им громили врага и самоходчики. Уже в первом бою мы подбили два «тигра», два средних танка и одну «пантеру», уничтожили не менее сотни фашистских автоматчиков.
Потерь в технике мы в тот день почти не имели. Но из боя выходили с горьким чувством. На подступах к Лелековскому смертью героя пал лейтенант Титов — один из самых молодых командиров батарей. На него мы возлагали большие надежды. Но, к сожалению, провоевал он у нас совсем немного.