Едем в музей, устроенный в палаццо, где жил Муссолини. Там можно увидеть «Леду» Леонардо да Винчи. Это величайшее произведение гениального мастера нас так же глубоко потрясло, как и творения Микель Анджело. Чем больше смотреть на Леду, тем она кажется рельефнее, будто отделяется и выходит из общей композиции картины. Леда выполнена в светлых тонах, фон и окружающее ее — в темных. Рядом с ней стоит могучий лебедь, а она, чуть-чуть отвернув голову от лебедя, едва заметно улыбается, и ее ноздри слегка расширены.
Великий художник не пожалел красок, обличая жестокое и обнаженное сладострастие.
Вечером нам сообщили, что завтра в четыре часа дня можно будет вылететь, — прибывает самолет компании Аэро-Индия.
Готовясь к отъезду, мы все же успели еще раз проехаться по городу, заглянуть в старинную часть Рима. Здесь узенькие улочки, ветхие дома. Из окон через улицу ярусами протянуты веревки, на которых сушится старенькое, заплатанное белье. Американцы в этих кварталах показываются редко. Они знают, как их здесь ненавидят и презирают.
Мы зашли в маленькую лавочку и спросили напиток кока-кола. К нашему удивлению, продавец начал ругаться и кричать:
— Почему вы просите какую-тю гадость, когда у нас есть замечательные национальные напитки? Эти дряни американцы так наводнили нашу страну своим напитком, отдающим аптекой, что господа иностранцы, наверно, думают, будто в Италии и выпить больше нечего!
Ошарашенные каскадом брани, улыбаясь, мы сказали, что спросили коку-колу ради шутки, увидев рекламу на витрине.
— Что реклама! Нас заставляют выставлять ее!
И долго еще продавец на все лады поносил американских оккупантов. Узнав, что перед ним русские, он предложил нам выпить по бокальчику вина, и, угощая, все время повторял: «О, руссо, руссо, совьет!»
Итальянцы произвели на нас самое хорошее впечатление. Они добры, сердечны, приветливы; узнав, что имеют дело с советскими людьми, всегда старались выказать нам свое расположение.
Садимся в большой четырехмоторный самолет компании Аэро-Индия. Прощаемся с друзьями. Заводят моторы. Потом объявляют, что один мотор в неисправности, просят всех выйти из кабины. Торчим в аэропорте пять часов, пока ремонтируют двигатель. Лишь в девять часов вечера, когда совсем стемнело, поднялись в воздух.
Летим в таком же большом самолете, как и от Праги. Но теперь обслуживающий персонал — индийцы.
В самолете притушен свет. Пассажиры утомились, дремлют.
Самолет в пути нагонял потерянное из-за ремонта время. Вместо шести часов мы летели над Средиземным морем и Северной Африкой только четыре часа и приземлились на каирском аэродроме. К сожалению, до города далеко, съездить туда не успеем. Полицейские проверяют документы. Нас приглашают в ресторан. Прохладно, дует свежий ветер Впервые вижу людей в фесках, с шеями, замотанными шарфами. Уже ночь. В ресторане аэровокзала сидят какие-то каирские гуляки: человек восемь мужчин и одна женщина. Очевидно, приехали в аэропорт допивать — весело разговаривают и шумят.
Через сорок минут сигнал — пора занимать места в самолете. Выходим и останавливаемся в изумлении: в небе лежит ущербленная луна. Именно лежит, ибо недостающий ей ломоть отрезан не по вертикали, а по горизонтали.
Снова самолет в воздухе. Лететь предстоит восемнадцать часов без посадки, до самого Бомбея. Спать невозможно из-за шума моторов.
Под нами Аравийский полуостров. Через небольшие «окна» в облаках видны фантастические зигзаги, вычерченные ветром на песке.
Быстро светает, всходит солнце. Летим ему навстречу. В прогалинах облаков видны холмы, устья высохших рек серовато-красноватого цвета.
Подают еду Из ручек кресла выдвигают небольшие кронштейны и устанавливают на них пластмассовые подносы.
Летим уже шестнадцать часов.
Часа за два до приземления в Индии обслуживающий персонал экипажа раздает всем анкеты:
«Где вы были два дня тому назад?» — гласит один из вопросов. «Где вы были четыре дня назад?», «Шесть, восемь, десять, двенадцать дней» и т. д.
«Чем вы болели неделю тому назад? Две недели тому назад, три недели?» и т. д. «Что вы везете? Есть ли у вас сигареты и сколько? Нет ли у вас с собою спиртного?»
На все вопросы надо отвечать обстоятельно и точно.
Под нами Аравийское море. Самолет летит высоко. Волн не видно, но если вглядеться вниз, едва приметные маленькие полоски, как чешуя на рыбе, показывают, что Аравийское море волнуется. В поле зрения то там, то тут попадаются маленькие лодочки с парусами, — очевидно, рыбаки, выехавшие на промысел.