— Мне нужно увидеть вашего хозяина, богоподобного Пелита, — произнёс я, кивнув на их приветствие.
— Хозяин ждёт тебя, — ответил стражник и приоткрыл дверь, пропуская внутрь.
Как только вошёл внутрь, я более чётко расслышал распевную речь Пелита.
— … сандру изнасиловал прямо возле статуи Афины Аякс Оилид. И позже сия дочь Пилея досталась Агамемнону, царю царей.
За широким столом, заваленным разными полуразобранными артефактами, сидели жрец в белоснежной тунике и Смотритель, выглядевший значительно здоровее, чем прежде. Хотя, возможно, на мой вывод повлияла его начисто сбритая шевелюра. При моём появлении жрец прервал рассказ и повернулся в мою сторону.
— С возвращением, мой юный друг! — Пелит сделал приглашающий взмах рукой в сторону невысокого круглого столика, где стоял серебряный кувшин и пара пустых кубков. — Присоединяйся к нашему небольшому пиршеству, и коли желаешь подкрепиться чем-либо более существенным, то я немедленно распоряжусь.
— Я после божественного исцеления сыт по горло, — ответил ему и невольно скривился, неудачно дёрнув рукой, что не скрылось от внимательного взгляда жреца, — а вот твоя помощь, как врачевателя мне не помешала бы.
— Ты ранен! — воскликнул Пелит с тревогой в голосе и, отставив кубок, поднялся на ноги.
— Не то чтобы ранен, — я аккуратно снял тунику, оголил руку и указал пальцем чуть выше локтя, — как я уже сказал, твой предок исцелил меня, но в своей божественной забывчивости оставил во мне немного лишнего металла.
Пока Пелит укладывал меня на один из пустых столов, я коротко описал всё, что со мной приключилось за последнее время. Жрец извлёк из торбы короткий бронзовый клинок со скошенным лезвием на тонкой рукояти.
— Занятная история, — Пелит хмыкнул, примериваясь к моей руке. — Постарайся не дёргаться, может быть немного больно.
Незаметно подошедший Смотритель, прокашлявшись, коротко произнёс:
— Я на твоём месте протёр бы скальпель и кожу спиртом.
— Рука чиста. Да и после пребывания в торбе скальпель также девственно чист, — ответив, старый лекарь отвёл клинок и скосил глаза на Смотрителя. — И что такое этот твой спирт?
— Это топливо, на котором работает генератор, — Смотритель коротко кивнул в сторону тихо рычавшего артефакта, от которого тянулись чёрные верёвки к стоявшим вокруг странным устройствам. — Рассказывал я уже про него: вино или брага, перегнанная через перегонный куб, как раз и становится спиртом.
— Позже расскажешь мне все подробности этого ритуала. — Пилит спрятал в бороде ухмылку, призвал из торбы небольшой стеклянный флакон с притёртой пробкой и, смочив льняную тряпицу, протёр свой инструмент и мою руку, которую при этом обдало ощутимой прохладой.
— И руки свои тоже, — вполголоса добавил Смотритель.
Скривившись от резкого запаха, жрец омыл руки и вновь склонился надо мной.
Мою руку окутало красноватое сияние, почти как от лечебного заклинания. Я почувствовал, как рука почти до плеча онемела, а при попытке сжать кулак он даже не шелохнулся. То-то жрец не предложил оглушить меня или не дал хотя бы макового отвара, чтобы боль уменьшить.
Лезвие взрезало кожу, а из тонкого разреза мгновенно выступила кровь. Помогая себе второй рукой, Пелит ножом в другой рассёк мышцы. Убрав нож, он засунул два пальца в рану и, не обращая внимания на кровь, что запачкала белоснежную тогу, нащупал пулю и с неприятным чмокающим звукам вырвал. Бросив её на пол, жрец свёл края раны и вновь окутал мою руку исцеляющим сиянием.
— Онемение пройдёт через несколько минут, — поведал жрец и со вздохом скинул тогу, оставшись в одной набедренной повязке. — Сейчас вызову слуг, дабы смыли кровь и принесли воду для омовения. — Он подошёл к двери и что-то негромко произнёс.
Встав со стола, я принялся здоровой рукой разминать онемевшую.
— Благодарю за излечение. Твой божественный предок упомянул, что тебе нужна моя помощь.
— Помощь. Да. — Пелит на секунду задумался. — В преддверии защиты храма, что воздвигнет в полдень Громовержец, тебе совместно с Марком Туллием нужно план обороны обсудить.
— Ромей воюет дольше, чем я живу на свете, но помочь ему я всегда рад, — с сомнением кивнул я, пригубив вино.
— Тем не менее ты имеешь опыт, что даёт система об оружии, которое пламенем и громом разит, — возразил жрец, окуная руки в медный таз, что принесли ему двое дюжих рабов.
Позволив молодой служанке омыть мою окровавленную руку, я спросил жреца:
— Удалось, что-нибудь узнать у пленного паука?
— Несмотря на то, что этот иномирный герой был последователем Восьмиглазого, от предложения Олимпийца стать рабом отказаться он не смог, — Пелит голосом выделил «предложение» явно намекая, что отказ был бы намного хуже смерти.