— Ты жив лишь по воле моей! — голос Зевса лавиной обрушился на альва, заставив его вздрогнуть. — И коли ты мечтаешь воплотить Извечную тьму, то тебе лучше внемлить мне! А не выискивать мнимых обидчиков среди моих Героев. Твоя судьба — прах или величие решается здесь и сейчас!
Лицо альва исказила гримаса.
— По крайней мере, я проиграл сильнейшему, — он выдохнул, и звук был похож на шипение змеи. Затем он с невероятным усилием повернул голову к Крониду. — Что ты хочешь от меня, Зевс?
— Я хочу? — Кронид разразился смехом, который грохотал, как обвал в горах, заставляя вибрировать воздух. — Я хочу? Я милостиво разрешаю тебе присягнуть мне. Когда я воплощу Извечную тьму, которой ты поклонялся, она встанет подле меня не как враг, а как союзник. Она войдет в мой пантеон. Ты будешь её голосом и силой в мире смертных. Или… — Зевс не договорил, но в его взгляде читалось обещание вечного небытия.
Лицо альва посерело. Его тонкие губы оттянулись, обнажив острые зубы в беззвучном оскале. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони, на которой выступили капельки темной крови. Казалось, он вот-вот взорвется от ярости и унижения. Но затем он выпрямился, и в его глазах загорелся холодный расчетливый огонь мщения.
— Горе побежденным! — прошипел он сквозь зубы, а в его голосе почувствовались и затухающий гнев, и тоска, и принятие судьбы. — Если я увижу, как рухнет владычество Светлых, как знойный ветер пустыни очистит их проклятые кости от плоти, а голова Сильвануса упадет к подножию твоего престола… Тогда я согласен. Да прибудет Извечная тьма мне свидетелем! И да направит моя ненависть её клинок!
Внимание! Клятва принята!
Слова клятвы впервые возникли не только перед альвом, а наяву перед всеми нами, окутавшись при этом небольшими молниями. Наверное, ввиду важности произошедшего.
— Да будет так! — Кронид хлопнул в ладони, и звук хлопка был подобен раскату долгого грома. Альва на мгновение окутала пелена искаженного замедленного времени. Когда она рассеялась, перед нами предстал Тильмиро, облаченный в привычную одежду героя.
— Ну что же, — хмыкнул Громовержец, кидая альву оружейную карту. На мгновение задумавшись, он продолжил:
— Первое — Марк Туллий и Пелит отправятся в мир Элкраг. Нужно добыть оружие, артефакты и все, что потребуется для усиления моего войска. Не разочаруйте.
В руке Кронида соткалась из воздуха бездонная торба. Спустя мгновение она, будто птица, вспорхнула к ногам легата.
Едва рука Марка Туллия коснулась торбы, как фигуры легата и жреца растворились в воздухе, словно их и не было.
Я мимолетно огорчился, так как не успел вручить Пелиту мой многострадальный дробовик. Может быть, у оружейника удалось бы его починить.
— Второе. Лаксиэль и Тильмиро! — при этих словах взгляд Зевса перешел на альвов. — Вы возвращаетесь вместе на свою родину. Средь ваших сородичей найдите тех, в чьих сердцах горит ненависть к Светлым и чья вера непоколебима. Тех, кто с радостью кровь прольет во славу Извечной тьмы и мою.
Как и в прошлый раз, в руке Зевса возникли не менее пяти торб. И, похоже, в этот раз это не столько богатство, сколько средство забрать новую паству с собой. Все торбы, несомненно, были рабские.
Альвы склонились в глубоком поклоне и исчезли.
Проследив за их исчезновением, Кронид медленно перевел свой испепеляющий взгляд с меня на Лоотуна:
— Героем стал ты и теперь открыт путь в обиталище павших богов.
— За сотни лет, что прошли с гибели Отца и Матери, — Лоотун на мгновение прервался, подбирая слова, — их домены пусты, как кошель пропойцы. Я же не первый воитель, что стал героем с тех пор.
— Домены Света и Тьмы, несомненно, пусты, — ответил Громовержец. И следом перевел взгляд на меня. — А вот обитель Неназываемого — это то, куда ты, Фламмифер, направишься вначале.
Я похолодел, вспомнив, что там говорил Соловей о тех, кто по ошибке заходил туда. Непроглядная тьма, гигантская глубина и разорванные в клочья барабанные перепонки.
— Вижу, не слишком ты обрадован, — усмехнулся Кронид, и в его усмешке не было злобы. — Пожелай я твоей смерти, ты умер бы, не успев и моргнуть.
— Я готов спуститься хоть в подземное царство брата твоего, Аида! — выпалил я, вспоминая все злоключения героев прошлого, кто живым пересекал его границы. — Но дышать под водой я, увы, не умею.
— Сам ты не сможешь, — согласился Кронид. Его взгляд упал на две всё еще висевшие в воздухе металлические пластинки, окутанные маревом ускоренного времени. — А вот в доспехе твоем, ты сможешь дышать под водой. И не только это. Он выдержит вес океана, и скоро ты сам в этом убедишься.