Арма в упор смотрел на Мирака. Когда он вошел? Арма хотелось перехватить взгляд старшего брата, но тот на него не смотрел, не желал смотреть, и Арма это понял.
— Вина! — заорал Арма.
Мирак искоса посмотрел на него и тут же отвел взгляд.
— Вина! — заорал Арма еще громче.
— Ежели есть не будет, помрет! — Варос тянул Арма за рукав.
«Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят, — и Мирак толкнул под столом ногой пустые бутылки, — больше ста... — закусил губу. — Как он выпутываться будет?.. Есть у него при себе деньги?.. А откуда им быть?.. И потом надо ж до такого додуматься — собрал всех встречных-поперечных и поит!.. Да, его не поймешь...»
Мирак посмотрел на младшего брата сбоку, и сердце у него дрогнуло. Арма сидел, вытянувшись в струнку, и лицо его было прекрасным и мужественным. Мирак залпом опорожнил стакан, поднялся, подошел к Арма, обнял брата за шею, поцеловал и шепнул на ухо:
— Выпутаешься?.. Есть у тебя деньги?
— Много! — Арма поднял руку над головой. — Много! — «А все-таки сколько там?» — Вина! — Он чокнулся с Мираком. — За нашего отца!
— Арма! — цеплялся за него Варос. — Ежели отец есть не будет, он помрет! Помрет! Понимаешь? — закричал Варос.
— Понимаю, — и Арма высвободил руку. — Устал человек есть, что вы все от него хотите?
— Арма, — Варос попытался было подняться, но тут же снова плюхнулся на стул. — Ты хочешь, чтоб мой отец помер?
— Тьфу, ну и дурак ты! Не я хочу, а он этого хочет, твой отец этого хочет! Понял человек, что лучше умереть, чем жрать, вот и умирает...
— Арма!..
— Да заткнись ты! — заревел Баграт. — Верно Арма говорит. Раз срок настал, пусть помирает. И отец твой помрет, и Марухян помрет... Арма, — затряс он Арма за плечо, — я не я буду, если я из Марухяна душу не вытрясу. По какому такому праву он женщин заставляет по два ящика за раз на спине таскать? Дурак, — ткнул он пятерню в грудь Вароса, — ты б лучше о своей жене подумал!
— Каро!.. Ха-ха-ха!
— Когда ты колонну-то свою построишь, а?
— В церкви свечу зажгу, чтоб у Каро удача была!
— А я петуха в жертву принесу! Ха-ха-ха!..
А Каро сидел смирно, и неподвижный взгляд его был устремлен на стену, он словно не слыхал ничего.
— Тихо!.. Минуточку!.. — надрывался парень.
Потом, осознав тщету своих призывов, с полным стаканом подошел к Арма и попросил, чтобы тот установил тишину, он тост произнести хочет.
— Не стоит, — Арма запустил руку в кудри парня и дружелюбно потрепал их. — Все, что хочешь сказать, скажи в уме и выпей.
— Нет, я хочу, чтобы все слышали.
— Да все равно не услышат. Мне скажи и выпей.
— Так ведь я хочу тост за твое здоровье произнести!.. Тихо!.. — заорал парень.
Арма потянул его за рукав, заставил сесть.
— Молча пей.
— Арма, — парень горячо тряхнул головой, — я тебя очень полюбил... давно, я еще пацаном был. Помнишь, как ты за Бадаляна заступился, избил тракториста Напо? Вернее, даже не избил, а двинул раз, но так... И вот за то, что ты тогда Бадаляна защитил, я тебя...
Арма захотелось, чтобы раскрылась дверь и вошел Бадалян. Арма пошел бы ему навстречу, обнял бы его...
— Я тебя тогда полюбил за то, что ты одним ударом Напо с ног сбил. Я ведь тогда мальчишкой был, ни школы за спиной не было, ни армии. Теперь я на это по-другому смотрю: Бадаляна не директор совхоза защитил, не милиция, а ты, простой рабочий парень. И я горд, что я теперь тоже рабочий. Когда наш замполит в армии говорил, что рабочий класс должен быть гордым, до меня это как-то не доходило. А потом, когда увидал, как гордо ты идешь на работу, вдруг понял, что прав был наш замполит... Я тебя очень уважаю, Арма, — парень тряхнул кудрями, — очень...
— Я пошел, — Баграт попытался встать, но Арма ему не позволил. — Да все равно, Арма, — Баграт налил себе стакан, — когда бы я ни вернулся, все равно намну жене бока. И ноги ее больше в поле не будет. Мужчина я или нет?! Пусти... — еще раз попытался встать. — Да если б она не два, а десять ящиков поволокла, этот сукин сын только рад бы был... — И Баграт отпустил ругательство в адрес Марухяна. — Мне ему самому надо бы бока намять...
— Джааан!..
— Ребята!
— Да пусть сперва одну песню допоют!
— Дайте ему носовой платок, пусть слезы вытрет!
— Ти-ши-на!.. Арма, скажи, чтоб замолчали!
— Да пей ты молча, что ты от них хочешь?
— Хочу, чтоб все знали, за что я тебя люблю...
— Садись, говорю!
— Не мешай, Арма, пусть все знают, какой ты! Ты ни на что не жалуешься, как другие, не трясешься над копейкой, потому что ты... ты настоящий рабочий, Арма...