— Обожаю эту картину, — тихо сказала Клара, — в ней есть что-то таинственное, даже мистическое.
— А меня она пугает, — честно признался я.
— Как тебя может пугать твоя собственная картина? — рассмеялась Клара.
Я ничего не ответил, но эта картина служила напоминанием о моих странных снах, и от этого мне становилось не по себе.
Выставка прошла прекрасно. Журналисты сразу же облепили Клару и начали задавать ей кучу вопросов о том, где она была во время своего исчезновения, и не связано ли это со мной. К счастью, Клара продолжала придерживаться нашей версии о том, что мы с ней познакомились только после ее возвращения из плена. Все шло хорошо, но вопрос одной невысокой журналистки в огромных роговых очках очень смутил меня. Она спросила Клару, почему та не связывается со своими родителями, которые снова ищут ее и беспокоятся о ней. Я раздраженно взглянул на Клару, которая быстро начала уверять журналистов в том, что это недоразумение, что родителям известно, где она находится, и что скоро она навестит их.
Мне тоже задавали много вопросов о том, как давно я знаю Клару, не связано ли ее исчезновение со мной, и какие у нас с ней отношения. Я сказал, что Клара всего лишь моя натурщица, и больше нас ничего не связывает.
Мои картины получили хорошие отзывы, и некоторые из них были проданы еще до окончания выставки, так что я был доволен тем, как обстоят дела. С Кларой все было сложнее. Нам нужно было поговорить, но во время выставки этого сделать было никак нельзя, к тому же Клара сказала, что ей срочно нужно навестить родителей и куда-то уехала на такси.
Макс тоже был на выставке и высоко оценил мою работу.
— Это то, что нужно, дружище, — сказал мой друг, хлопнув меня по плечу. — Твоя выставка произвела фурор, и завтра о ней напишут во всех газетах, включая мою. Ты же согласишься дать мне эксклюзивное интервью, верно?
— Разумеется, друг, — улыбнулся я.
Глава 13
Ночью меня разбудил звонок из галереи. Мне сказали, что с одной из моих картин произошло нечто ужасное, и я срочно должен выехать туда, чтобы решить возникшие проблемы, потому что эту картину уже купили.
Я вскочил с кровати, взъерошенный, надел первое, что попалось под руку и быстро спустился вниз, чуть не свалившись с лестницы.
На выставку я приехал полтретьего ночи, и сразу же бросился к испорченной картине. Это была самая первая картина, на которой была изображена невинная Клара, спящая в постели.
К моему ужасу я увидел, что мое чудесное творение перечеркнуто красным крестом, нанесенным аэрозольной краской.
Когда я подошел к охраннику, чтобы выяснить, как он это допустил, мужчина ответил, что не пускал на выставку посторонних. Здесь была только моя натурщица…
Раздался телефонный звонок. Это был Макс, с которым я виделся на сегодняшней выставке. Его голос показался мне обеспокоенным:
— Эрик, ты случайно не знаешь, где Дина?
— Что? А разве она не у себя дома? — спросил я.
— Нет. Она отсутствует уже несколько дней. Сестра Дины только сейчас подняла тревогу, потому что Дина уже давно не выходит на связь, — ответил Макс.
— Послушай, — продолжил он, — может статься, что ты видел Дину последним, и мне придется рассказать об этом полиции.
— Макс, я действительно не знаю, где сейчас Дина. Она была у меня дома тем вечером, когда ты предупредил меня об ее визите. Эта сумасшедшая чуть не сожгла все мои картины с Кларой, но мне удалось выдворить ее из дома, — солгал я.
— Эрик, если тебе и правда что-то известно, лучше скажи мне об этом сейчас, потому что тебя, как бывшего любовника Дины, в любом случае станет допрашивать полиция, и я не смогу тебе помочь, серьезно сказал Макс.
— Я знаю не больше твоего, да и почему вы решили, что она пропала? — спросил я. — Возможно, она нашла себе очередного парня и переехала к нему.
Макс вздохнул:
— Ее сестра сказала, что у Дины не было парня, и она никогда так надолго не пропадала.
— Все когда-то бывает в первый раз, — усмехнулся я.
Когда я попрощался с Максом, нехорошие мысли полезли мне в голову. Я не был уверен в том, что Дина жива и не представлял, где может находиться она или ее тело.
Я снова подошел к картине и печально посмотрел на нее, потому что это безобразие уже вряд ли можно было исправить…
Сзади послышался стук каблуков. Черное каре, малиновая помада, красный топик, черная кожаная короткая юбка, черные кожаные ботфорты. Это была Клара, вернее, то, что от нее осталось.
— Зачем ты это сделала? — со вздохом спросил я.