— Вполне! — Маркус с отвращением поджимает губы.
— Да, что ты его слушаешь? — вспыхивает Катрин. Подлетает со своего места. — Это Пабло! Мой телохранитель.
— Мне по хер, как называются ваши ролевые игры. — Тоже поднимается. — Я отойду поговорить, и ты пойди покури, — кидает «телохранителю», — девочкам нужно посплетничать.
— Куришь? — перед Маркусом появляется вытянутая рука с пачкой сигарет.
Бруно стоял на террасе, когда к нему подошёл спутник сестры.
— Нет! Предпочитаю другую отраву. Кокаин, например.
— Нет, такого не держу.
— Тогда, свали! — брюнет набирает номер, демонстративно прикладывая телефон к уху. Выслушивается в протяжные гудки и зачем-то мысленно считает.
Скорее всего так он избавляется от нервозности.
Его нервы сейчас натянуты, подобно упругой тетиве. Вот-вот лопнет, но он должен приложить максимум усилий, чтобы этого не произошло.
— Лука? — произносит, когда на том конце слышится знакомый голос. — У меня важный разговор, ты не занят?
— Нет, — отвечает собеседник.
Маркус спускает по ступенькам и, скинув обувь, бредёт под узкой деревянной тропинке к морю. Ступив на горячий песок начинает:
— Планы поменялись. Я хочу выйти из игры.
— Пошли все вон! — слышится разгневанный голос Луки, и Маркус набирает полную грудь солоноватого воздуха.
Разговор будет крайне неприятный. Нужно было соглашаться на сигарету. Сейчас допинг не помешает. А лучше бы кокс... Может у Катрин где-то завалялось?
— Как это выйти из игры? Из неё невозможно выйти. — Произносит Лука, после очередного хлопка двери.
— Поменялись приоритеты. Я хочу прошлое оставить в прошлом. Мне надоела эта гонка в никуда.
— И, что же такого могло произойти, чтобы ты забыл свою злость?
— Оказывается у меня есть дочь, — голос на долю секунды становиться мягче, пропитывается не свойственной для парня нежностью.
— Ах, дочь... но я не понимаю, как наличие кричащего существа, может изменить твое решение.
— Лука, ты был единственным, кто отнёсся ко мне по-хорошему. Я думал ты желаешь мне добра. Ты был всегда на моей стороне...
Замолкает. Придумывает новые доводы, пытаясь достучаться до мужчины. Но там обрыв. Между ними огромная пропасть, через которую невозможно перепрыгнуть.
— Я тебя не узнаю, сынок! — Мужчина играет на чувствах. — Неужели ты готов так легко сдаться? Ребёнок... да у тебя десятки этих детей будет, но после того, как твое сердце станет свободным от мести.
— Мне не нужны десятки детей...
— Я тебя услышал! — резко перебивает его ледяным тоном. — Я тебя никогда не прощу и не приму обратно, щенок. Ты сам только что подписал приговор и лишился самого главного союзника.
В трубке слышатся короткие гудки, а из груди Маркуса вырывается утробный рык.
— Черт! — орет. Замахивается и кидает телефон куда подальше. — Черт! ЧЕРТ!!!
Он только что сорвался в эту самую пропасть, глупо надеясь перескочить ее. Сорвался. Но успел зацепиться за скалистый выступ.
Он надеется выкарабкаться? Зря... Оттуда не выкарабкаться!
Внимание Бруно привлекает звук шин. Чужая машина заворачивает к дому Катрин. Когда слышит хлопанье дверей, резко срывается с места, несясь к вилле. Оказывается он далеко отошёл он неё.
С чёрного входа, залетает в кухню. Первым видит испуганное лицо Эвы, затем Катрин. Того «телохранителя» нет, вместо него парень натыкается на свирепый взгляд Энзо Баво. Затем, поворачивает голову в сторону арки, где появляется Марко Бруно, монстр — породивший такое же чудовище как и он сам.
— Ах, дочь... но я не понимаю, как наличие кричащего существа, может изменить твое решение.
— Лука, ты был единственным, кто отнёсся ко мне по-хорошему. Я думал ты желаешь мне добра. Ты был всегда на моей стороне...
Замолкает. Придумывает новые доводы, пытаясь достучаться до мужчины. Но там обрыв. Между ними огромная пропасть, через которую невозможно перепрыгнуть.
— Я тебя не узнаю, сынок! — Мужчина играет на чувствах. — Неужели ты готов так легко сдаться? Ребёнок... да у тебя десятки этих детей будет, но после того, как твое сердце станет свободным от мести.
— Мне не нужны десятки детей...
— Я тебя услышал! — резко перебивает его ледяным тоном. — Я тебя никогда не прощу и не приму обратно, щенок. Ты сам только что подписал приговор и лишился самого главного союзника.
В трубке слышатся короткие гудки, а из груди Маркуса вырывается утробный рык.
— Черт! — орет. Замахивается и кидает телефон куда подальше. — Черт! ЧЕРТ!!!
Он только что сорвался в эту самую пропасть, глупо надеясь перескочить ее. Сорвался. Но успел зацепиться за скалистый выступ.
Он надеется выкарабкаться? Зря... Оттуда не выкарабкаться!
Внимание Бруно привлекает звук шин. Чужая машина заворачивает к дому Катрин. Когда слышит хлопанье дверей, резко срывается с места, несясь к вилле. Оказывается он далеко отошёл он неё.
С чёрного входа, залетает в кухню. Первым видит испуганное лицо Эвы, затем Катрин. Того «телохранителя» нет, вместо него парень натыкается на свирепый взгляд Энзо Баво. Затем, поворачивает голову в сторону арки, где появляется Марко Бруно, монстр — породивший такое же чудовище как и он сам.
Глава 28
Эва Баво
— Папочка, — громко визжит Катрин, нервно дёргая завязки на коротеньком платье. — Как ты узнал...
Слова дальше не идут. Катрин смотрит испуганным взглядом на родителя и, кажется, у неё вот-вот уйдёт почва из-под ног. Ее тело не слушается хозяйку: голос взлетел на октаву вверх, а руки начинает мелко трясти. Впрочем, я не удивлюсь, если выгляжу ещё хуже. Кровь точно отлила от моего лица, делая его неестественно бледным.
Никто не ожидал увидеть здесь Марко Бруно и Энзо Баво. Хотя Маркус выглядит вполне невозмутимым.
— Узнал, что? Что моя маленькая девочка нагло лжёт своему отцу? От этого нахваталась? — Марко тычет пальцем в среднего сына. — Здесь и догадываться не о чем. Мне до сих пор приходят счета для содержания этой виллы на твое имя. А теперь уйди отсюда, если не хочешь остаться крайней.
Девушка оборачивается и смотрит на меня виноватым взглядом.
— Иди! — шепчу одними губами. — Уходи!
Я не собираюсь винить Катрин в ее вольности, слабости. Если бы мне представилась возможность, я бы тоже сбежала отсюда.
Отец...
Я его не видела целый год и за это время он очень сильно изменился. Непроницаемый взгляд чёрных глаз стал совсем неузнаваемый. Чужой. От мужчины разило опасностью.
Страшно признаться, но сейчас, в этой комнате, я чувствую больше безопасности от Маркуса, чем от родного отца.
Энзо подходит к столу и вытаскивает из-за спины пистолет. Снимает с предохранителя и швыряет на стол. Тот громко ударяется об деревянную поверхность и по идиотской иронии, скользит в сторону Бруно младшего.
— Так, — отец кривит губы, не отрывая глаз от оружия. — Для пущей убедительности!
— Ну, кто бы сомневался, — отзывается Маркус. Смотрит только на Энзо и занимает место напротив моего отца. — По-другому разговаривать не умеем? Может мне тоже сгонять за своим пистолетом? Померяемся...
— Заткнись! Тебя убить мало! — шипит Марко и садится рядом со своим другом, будто неосознанно ищет поддержки.
Мой отец никогда не отличался болтливостью, только делом. Молча выслушав, он поступал, как считал нужным.
Мне всегда было интересно, что в его голове? Какие мысли связывают его по рукам и ногам или наоборот, подталкивают на отчаянные поступки.
Сейчас он тоже молчал. Смотрел и анализировал. Это немного расслабляло, напоминало о доме. Этой черте отец остался верен.
Я остаюсь стоять на прежнем месте. Не шевелюсь, не дышу. Могла ли я представить, что мы все очутимся в подобной ситуации? Да! Только в страшном сне.
— Что, папочка, — Маркус специально произносит на манер Картин. — Последние два года жизнь показались адом?