Выстрел пронизывает барабанные перепонки. Грохот. На пол падают двое.
Реакция Марко была поразительна. Мужчина налетел на сына, закрывая своей спиной от пули.
Перестрелка длилась несколько секунд.
Позади Аллегры, упало тело, корчась от боли. Женщина сорвалась с места и кинулась к своей дочери, которая, прикрыв рот рукой, отползала от уже мертвого тела. Амбала, который ее удерживался.
— Отец... отец!
Энзо где-то вдалеке слышал голос Маркуса, но его внимание всецело было занято Лукой. Тот впал в секундный ступор, не поняв как так быстро Энзо прикончил всех его наемников. Пришёл в себя, только когда Баво схватил его за грудки и встряхнул. Усадил обратно на диван, нависая чёрной тенью. Самой смертью.
Энзо схватил его за лицо, впиваясь пальцами в щеки, заставляя открыть рот. Засунул в глотку ещё тёплое дуло и последний раз взглянул в голубые глаза:
— Ублюдок! — нажал на курок и почувствовал дикое наслаждение.
Никогда в жизни он не испытывал подобного. Даже смерть его родного отца-тирана не принесла ему такого удовольствия. Ничего страшного, что он подарил ему лёгкую смерть. Главное, Энзо точно уверен, что этот подонок сдох.
Отыграется он на другом человеке, на том, кто посмел притронуться к Аллегре.
— Вставай! Ты меня слышишь? Ты не можешь сдохнуть вот так! — голос Маркуса срывается на крик. Парень пытается стащить с себя тяжёлое тело отца. Безрезультатно. — Не так.. ты не должен был спасать мою шкуру! Ты меня ненавидишь.
Энзо сначала подбегает к своей семье.
— Ты как? — невесомо касается изувеченных губ Аллегры.
— Нет, — утыкается в его руку щекой, ластится, как кошка. — Меня никто не тронул. Не так как ты подумал. Не поверила бы, что когда-либо произнесу подобное, но Лука меня спас. Вовремя появился и не дал этому мерзавцу надругаться надо мной.
Эва кидается в объятья отца, вздрагивая от рыданий:
— Прости... прости... прости... — произносит как заведённая.
— Давно простил... — гладит свою малышку по голове, обнимая в ответ.
— Маркус... — девчонка смотрит, как брюнет отчаянно пытается достучаться до своего родителя.
— Этот сукин сын, не умрет. — Смотрит в заплаканные глаза дочери. — Сам Дьявол не пустит Марко Бруно в ад. У него прострелено плечо, не больше. Пусть паренёк помучается немного. — Криво ухмыляется и прислушивается. Замирает.
С улицы доносятся посторонние шаги и ещё что-то... детский плач?
Входная дверь открывается и на пороге появляется Рамазан с малышкой на руках.
— Вот черт! — ругается мужчина. — Я пропустил самое интересное?
— Не все. Ты как всегда вовремя! — кивает на отползающего недобитого бугая: — С ним развлечемся позже.
Поднимается и подходит к Рамазану. Забирает внучку, крепко прижимая к себе ребенка.
— На секунду нельзя вас оставить. — Прижимается к темной макушке, вдыхая ангельский аромат. — Как ты?... — обращается к мужчине, но тот не даёт договорить.
— Какая-то дура пробила колесо на трассе. Представь как я удивился, увидев на заднем сиденье Наоми. Кстати эта «недалёкая», решила вздремнуть... у меня в багажнике. К слову.
Глава 31
Эва Баво
— Давай уедем отсюда! — Маркус, неожиданно появившийся дверном проёме, заходит в мою комнату, прикрывая за собою дверь.
Я сидела на низком подоконнике огромного окна в окружении маленьких подушек. Невидящим взглядом смотрела на раскинувшуюся горную долину Вердингса, когда-то это было мое любимое место, и пыталась собрать мысли воедино.
За прошедшие несколько дней, я пережила больше событий, чем за всю жизнь. В эмоциональной плане так точно. Все стремительно развернулось, слетело со своей оси и разбилось в дребезги. В очередной раз разделив мою жизнь на «до» и «после». Мир снова поменял свой ориентир, показав насколько страшно жить.
Вокруг нас столько опасности. Она может затаиться и годами выжидать нападения. Она может обрушиться внезапно подобно снежной лавине, разрушая все на своём пути.
Мне вдруг резко захотелось прислушаться к отцу. Запереться в этой крепости и никогда не выходить отсюда.
Поэтому услышав предложение Маркуса, я удивлено поворачиваю голову в его сторону, пытаясь понять: не послышалось ли мне это?
— Уедем?
— Да. Заберём Ноэми и уедем прочь. В другой город, страну, континент. Начнём новую жизнь. Изменим имена или останемся тем кем мы есть. Только не здесь. Я знаю, у нас это может получится. — Подходит вплотную и садится на корточки, обнимая мои ноги.
Я больше не дёргаюсь от его прикосновений. Не боюсь его. Не знаю что произошло. Возможно, в моей голове та пуля все-таки долетела до Маркуса. Убила прежнего его, потому что сейчас передо мной сидит совсем другой человек.
— Мне надоело это, понимаешь? Вся эта месть. Она не стоит выеденного яйца. Мы только гробим свою жизнь, загоняем в тупик. Ну если тебе так хочется мстить, так тем более останься со мной. Будешь каждый день испепелять меня взглядом. Только будь рядом.
Молчу. Смотрю в его чёрные глаза. Чувствую его ласковые прикосновения. Прислушиваюсь к собственным чувствам. Мы оба сломаны, а вдруг, если будем вместе, мы сможем стать одним целым?
— Мы можем получить образование, выбрать любую работу. Стать кем хотим. Вот кем ты хочешь стать?
— Я не знаю... когда-то я мечтала поступить в Академию изящных искусств. Это во Флоренции.
— Давай! Давай сбежим во Флоренцию прямо сейчас!
— Ты серьезно?
— Абсолютно!
— Но как мы это сделаем? А родители?
— Что родители? Пришло время строить собственную жизнь. Если тебе захочется, будем навещать их на Рождество или пришлём открытку.
— Ты же Маркус Бруно, тот кто испортил мою жизнь... я не могу так. Как мы сможем построить нормальные отношения? — остатки здравого рассудка пытались пробиться сквозь толщу «розовых» мечт о совместном будущем, ведь его предложение очень заманчиво.
— Порознь нам будь только хуже, поверь мне. Я не оставлю дочь и тебя, соответсвенно.
— Я не отдам Ноэми! — голос отца басит возле двери и в мою комнату заходит Энзо.
Мы с Маркусом одновременно оборачиваемся на голос. Отец проходит к кровати и садится на неё, впиваясь в нас пристальным взглядом. — Хотите — уезжайте. Становитесь на ноги или разрушайте жизнь дальше. Это ваше право. Ребёнок останется со мной до сих пор, пока я не увижу в вас изменения ну, или навсегда. Я не знаю, что между вами, но по личному опыту могу сказать, что у любви нет четкого определения. Ни границ. Ни норм. Уверен только в том, если двоих устраивают подобные отношения, то это — нормально. Я настоятельно рекомендую прислушаться ко мне. Оставить ребёнка здесь. Иногда лучше сделать шаг назад, чтобы увидеть всю картину целиком. Станьте на ноги, потом возвращайтесь за Ноэми или живите здесь и подчиняйтесь правилам моего дома.
— Нет уж! Ни тебя, ни Марко я не хочу видеть в своей жизни. Максимум раз в год. Я в состоянии обеспечить жизнь Эвы и Ноэми, опираясь на собственные правила.
— Ты уже обеспечил! Вот к чему все привело.
— Я сделал выводы! — поднимается на ноги, возвышаясь над Энзо.
— Ты слишком молод и слишком глуп. Я слышу только слова. Много слов и ни одной поступка. Когда я увижу поступки, поговорим по-другому.
***
Скоростное шоссе легло бесконечной лентой вдоль необъятных красот Италии. Наш путь занимал около пяти часов. Мы решили вернуться в Римини. Вдвоём. Маркус скрепя зубами решил прислушаться к словам отца, а я последовала за ним. Что-то внутри этого желало. Я всю жизнь неосознанно следую за ним.
Кто знает, может быть на следующий день я вернусь в Вердингс, а возможно, пройду весь жизненный путь держа за руку Маркуса Бруно. Я дала себе установку жить одним днём. Не планировать, не загадывать, не мечтать. Рано или поздно, все всегда становится на свои места. Просто жизнь так устроена и это единственное, что не подвластно изменениям. А сейчас мы с Маркусом вдвоём едем по скоромной трассе навстречу нашей новой жизни. Там нет мести, там нет принуждения, там есть только я и он, и последствия наших решений.