Где же они могли оказаться?
– Если кто-то придумал это место, у него дерьмово с фантазией, – выдохнул Август, останавливаясь на перекрестке. – Налево или направо?
Главная дорога уходила вперед, но поперек нее шла еще одна улочка, уходящая в обе стороны в узкие тоннели домов.
Пока Август и Алфи вертели головами влево-вправо, Элизабет, привыкая к изменившемуся свету, никак не могла понять, что же вызвало эти изменения. Когда же она выкрикнула «Смотрите!» осознание снизошло мгновенно. Все трое подняли головы и посмотрели в сторону горизонта, где идеально ровная иллюзорная линия таяла под покровом тумана. В том месте искусственное небо разгоралось кроваво-красным. Близились сумерки.
– Здесь время течет не по земным законам, – шепнула Лиз.
– Звучит как начало детского фэнтези с эльфами и магическими штуками.
Элизабет отмахнулась от Августа. Здесь, в мире абсурда, она чувствовала определенную логичность и смысл, но никак не могла поймать их за хвост. Ответы вертелись на языке, но слишком быстро ускользали из поля зрения. Все отчаянные попытки понять оказывались напрасными.
– Что будем делать?
– Наблюдать, – внезапно для самой себя ответила Лиз. – Они уже запланировали этот сюжет. Они создали мир, чтобы посмотреть, как мы отреагируем на те или иные... страхи. Они...
– Кто это – «они»? – встрял Алфи.
– Другие. Как человек в черном.
Тишина разразилась хохотом Августа и вскоре Альфред к нему присоединился. Они заливались смехом, поглядывая на покрывшееся алыми пятнами от смущения лицо Элизабет, замолкали и снова прыскали от смеха.
– Это...этому фэнтезийному романчику еще не хватало инопланетян. Секрет раскрыт, друзья: над землянами ставятся чудовищные эксперименты!
Август снова начал смеяться, но в этот момент раздался пронзительный визг. Над головой парня пронеслось нечто огромное, черное и невыносимо громкое. Хлопая расправленными крыльями, на дорожный знак прямо перед ошарашенной троицей опустилась огромная птица. Чудовищное создание не переставало кричать, испуская из мерзкого клюва ужасный звук, напоминавший шарканье когтей по металлу.
– Господи... – Элизабет поднесла руку к лицу, – это... это стервятник?
– Не делайте резких движений, и он нас не тронет, – сказал Август без прежней уверенности в голосе.
Все трое застыли на месте, подобно статуям мучеников с выражением явного ужаса на лицах.
– Что... что это у него на клюве? – продолжала Лиз, хотя сама уже поняла это, и не ждала ответа, – кровь?..
Август попятился, выставив руки вперед. Птица встрепенулась, мотнула головой, сбросив с клюва несколько капель свежей крови, и обратила рассерженный взгляд на неподвижную троицу. Еще один мерзкий крик падальщика отразился от домов и заставил тех же нерадивых путешественников в очередной раз пересмотреть свои взгляды на жизнь.
– Вы уверены, что нам еще стоит стоять на месте и делать вид, что мы умнее этого птеродактиля?
– Не думаю, что...
Очередной грозный клич перебил Августа – птица расправила крылья и приготовилась к атаке.
– Не думаю, что нам еще стоит о чем-то думать. Бежим! – крикнула Элизабет, и они со всех ног бросились направо – вдоль поваленных деревьев, преследуемые чудовищем невозможных для птицы размеров и с весьма кровожадной для птицы сущностью.
Август рванулся следом, но вступившая в раненную ногу боль обездвижила его. Агония нарастала, но парень старательно ее игнорировал – он должен, пускай и не может, но должен. Этому научили его дни в горах: научили тому, что, когда несколько людей идут в связке, ты не можешь тормозить их, ты должен думать о связке, а не о себе, ибо за жизнь каждого из них ты несешь ответственность так же, как и они несут ответственность за твою никчемную жизнь.
Но спустя пару минут отчаянного и натянутого бега, Август просто не смог больше ступить на раненную ногу. Боль отдала адским пламенем вверх и вниз и пронеслась электрическим током по всему телу от пятки до подбородка. Ноги Августа подкосились, и он рухнул на землю, преследуемый криком стервятника, будто голосом самого ада.