Женщина стояла в нескольких метрах от героев, но тут же, будто услышав каждое слово, сказанное Альфредом, почувствовав козыри в своем рукаве, она улыбнулась. Улыбка эта оказалась, как зачастую и бывает, двуликой, но не натянутой. Это был грустный одномоментный скачок уголков губ и почти явное разумение ухмылки.
Элизабет не могла оторвать своего взгляда от Илайны. Она имела особую выразительность во всем своем виде: в прямой, почти королевской осанке и необычной внешности. Она так же притягивала и отталкивала, как и Черный Человек. Женщина медленно протянула руку вперед, с которой тут же свалился кусок ткани, обнажая кровавые пятна на коже, и поманила к себе всех троих.
Элизабет сделала шаг в сторону женщины, но Август остановил ее жестом. Лиз вздернула подбородок, косясь на парня, но на его некогда вечно смеющемся лице застыла маска злобы. Август перебирал желваками и девушка видела, как напряглись мышцы на его лице. Илайна же улыбнулась еще шире. Лиз преодолела настороженность Августа и собственное здравие суждение и нырнула в кукурузные заросли. Парень недовольно глянул ей вслед, затем на Альфреда, и они тоже нехотя двинулись следом за ней.
***
Элизабет приближалась к Илайне мягкой поступью. Она даже не смотрела себе под ноги, наоборот, чувствовала каждый камушек под подошвой. Она смотрела лишь вперед, и, находясь в трансе, не слышала раздающихся позади голосов друзей. Она шла вперед.
Девушка смутно видела краем глаза окружающие ее гигантские стебли кукурузы и на долю секунды успевала зафиксировать в памяти эффект дежавю.
Она уже была здесь.
В видении, посланном туманом прошлой ночью.
Элизабет пробиралась вперед, предчувствия каждый свой шаг всеми фибрами души. Она чувствовала, вернее, знала, что за последним кукурузным рядом скрывается мертвый пустырь, откуда и выглядывает ухмыляющееся лицо Призрака.
Девушка сделала последний шаг, подняла ватные окоченевшие руки и раздвинула ими толстые сухие стебли кукурузы. Еще шаг. Призрак ухмыльнулся и стал пристальнее наблюдать за ее последующими действиями.
Элизабет начинала приходить в себя.
Она чувствовала, как отступает туман в ее мыслях, как поток логики и здравого смысла вновь возвращается на круги своя. Девушка тряхнула головой из-за расплывающегося перед глазами мира. Распахнула веки. Сфокусировала взгляд. Пробежалась им по земле.
И в ужасе отпрянула.
Девушка почувствовала, что отступая, наткнулась на будто вросшего в землю Августа, чье лицо тоже исказилось ужасом. Когда она не смогла отступить, Лиз закричала.
Крик Элизабет ворвался в сознание Августа, и он на долю секунды вышел из оцепенения, сделав пару неловких шагов вперед на затекших и парализованных болью ногах. Посреди импровизированного мертвого круга лежало тело молодой девушки, по которому ползали сотни маленьких паучков. Они выползали откуда-то из-за ее шеи, ворошились в белокурых волосах, спускались на мертвенно белые руки и как будто нечаянно оказывались у ног парня.
Он сделал еще один шаг, когда сознание вновь кануло в никуда. Прищурился, присмотрелся и не поверил жалкому обманчивому зрелищу.
– Нет, – слабый, отчаянный выдох сорвался с его губ.
Это была Фредерика.
Причем действительно была, потому что прибывали все новые и новые колонии пауков, которые снова и снова гнездились на ее теле, отчего черты Фриды уже были просто неузнаваемы. Но это была она.
Альфред тоже не мог поверить собственным глазам. Ему казалось, что Кокон был пауком. Черной Вдовой, которая хитроумно выбрала себе жертву, величественно ее поглотила, впрыснув яд, который ответственно сделал свое дело, и, полакомившись соком живой силы, паучиха выбросила тело, будто жестяную банку.
Элизабет подняла глаза, пытаясь отыскать ими Призрака, но не смогла. Илайна исчезла так же внезапно, как и появилась, но Лиз казалось, что эта улыбка, эта неизменная холодная улыбка продолжала витать в воздухе.
А потом грянул гром.
Вернее, так показалось Альфреду и Элизабет, которые не первый раз оказались в этом кошмаре.