Элизабет одернула Августа и почти молящим жестом попросила успокоиться. Август, преодолев себя, сделал глубокий недовольный вдох и отошел на пару метров, напряженно оглядываясь по сторонам. Земля, которая доселе ходила ходуном, притаилась и приняла выжидающую позицию. Воцарилось безмолвие, и лишь ветер напевал излюбленный реквием Города Памяти.
Элизабет пристально всматривалась в лицо женщины-призрака, пытаясь найти в нем то, за что можно было бы зацепиться и выудить ответы. Но то, что она все-таки находила, лишь создавало больше и больше вопросов и... пугало.
Несменяемая улыбка Илайны дрожала. Едва заметно дергались уголки ее губ, и едва проступала морщинка на ее лбу.
– Что вы хотите от нас? Что? Что мы должны сделать? – подала голос Лиз, сдерживая себя от срыва.
Илайна не ответила, но улыбка на ее пластиковом лице сникла, а в глазах загорелся вопрос.
– Вы... я так понимаю, вы помещаете нас в абсурдные для человека ситуации и смотрите, как же мы из них выберемся или не выберемся? В чем ваша цель? Найти точку нервного срыва?
– Конечно же, нет, – раздались ироничные нотки в голосе Илайны, – наша цель не может быть понята вами, пока вы есть те, кем являетесь сейчас и являлись от рождения. Вы... вы люди, но Человек, тем более то, что принято называть Homo Sapiens, не может быть существом разумным до тех пор, пока разум не покорится ему. Подумайте сами: Человек Умелый – вид, покоривший собственные примитивные способности созидать. Человек Прямоходящий – вид, покоривший собственное тело. Но не мозг, но не разум. Вы только и твердите, что это самая загадочная часть вашей жизни, но не способны глубже проникнуть в нее. Несомненно, разума, точно так же как и прямохождения, невозможно достичь сразу. Только путем проб и ошибок, только путем постоянных тренировок. Существуют барьеры, из-за которых вы не можете этого достичь одномоментно. И один из подобных барьеров – страх. Создатели Системы пытаются объяснить вам это, но вы не делаете ни шагу для достижения цели. И поэтому стоите на пороге смерти.
Земля снова всколыхнулась, очнулась от гипноза Кокона и взревела.
Герои в ужасе оглянулись. Элизабет вскрикнула, чувствуя, что теряет равновесие.
– Что нам делать? – девушка вернулась взглядом к Призраку и отпрянула в новом порыве непонимания.
Илайна согнулась в три погибели, заходясь в приступе удушающего кашля. Лицо женщины донельзя раскраснелось, опухло и оказалось изрезано морщинами, а в глазах полопались капилляры. Она подняла глаза и умоляющим голосом обратилась к Альфреду:
– Помоги мне, пожалуйста... помоги... она убивает... меня...
– София? – только и смог выговорить мужчина, но его слова поглотил порыв ураганного ветра, которые повалил Илайну-Софию на землю и принес вести о приближении тумана.
Элизабет одернула застывших в шоке Альфреда и Августа, и все трое снова бросились вперед.
Они бежали достаточно долго, боясь обернуться и будучи твердо уверенными, что туман наступает им на пятки. В конце концов, адреналин вновь отступил. Боль вернулась.
Альфред обернулся и увидел бьющуюся в агонии Софию, которую постепенно поглощал туман. Лишь протянутая рука, заляпанная кровью, как последняя надежда, молила о спасении.
Земля вновь взревела. Мир пошатнулся под их ногами, но на сей раз это было не предупреждение. Финальная игра.
Вдоль границы раздела двух миров, на которой находились герои, пошла огромная трещина, настоящий разлом. Он образовался в течение считанных секунд и грозил сбросить героев в пучину ада, который уходил на тысячи километров вниз.
Элизабет кричала и слышала эхо своего крика в собственной голове. Под ее ногами исчезла земля. Под ее ногами разошлись литосферных плиты.
Но она успела почувствовать, как руки Августа подхватили ее и отбросили подальше от прохода в Дантов Ад.
***
Элизабет почувствовала, как земля испарилась под ее ногами, и испытала резкий толчок, секундный полет и ужасное приземление.
Несмотря на это Августу падение пришлось болезненнее, так как тело парня стало амортизатором для падающего тела девушки. В любом случае, они повалились на землю клубком объятий за спасение ускользающей жизни. А почва под ними продолжала реветь.
Август чувствовал нарастающую, не дающую покоя и свободы мыслям и здравому суждению боль, вонзившуюся в спину. Он ослабил хватку, успокаивая себя, что кого-то он все-таки сумел спасти. Элизабет сумела подняться.