Как же...
Ну конечно. Бриана. Его милая маленькая Бри, которая была его малым всем в этом огромном мире. Его милая маленькая Бри...
Кадр. Лента обрывается, и воспроизведение начинается заново.
Свадьба. Она снова смеется, заливается этим своим птичьим смехом, который отныне преследует его всегда и везде, она улыбается и что-то говорит, много и бессмысленно, касаясь его щеки своими нежными теплыми пальцами, губами, мыслями. Они смеются вместе, потому что твердо знают: впереди у них целая вечность. Они уйдут в нее смеясь и держась за руки. Уйдут в нее вместе.
Дальше.
Маленький улыбающийся комочек. Плакал пару секунду назад, а теперь смотрит на него смеющимися глазами. Киара. Маленькая солнечная Киа, такая же маленькая, милая и звонкая, как и ее мать. Они похожи как две капли воды, но Бри, смеясь, утверждает, что принцесса куда больше похожа на папу. В любом случае, это не важно. Важно, что вместе. И они смеются. Втроем.
Последний кадр.
Он ушел. Не мог больше терпеть скандал и выпады. Его не было пару часов. Он пытался придумать, что делать, что... Бриана сходит с ума. Врачи разводят руками, в то время как она продолжает кричать и бить посуду. Она не спит. Ее мучают боли, а он просто не знает, что делать.
Поэтому он идет домой.
Подходит к дому и поднимает глаза.
Женщина с ребенком на руках делает шаг из окна. Седьмой этаж.
Крик Альфреда застревает в его собственной памяти и крутится снова. И снова. И снова.
По кругу. Кинолента обрывается и воспроизводится заново.
Все остальное в тумане. Он видит, как двоятся рельсовые пути. Видит мчащийся на него поезд. Видит свет.
И все забывается. Снова. Как и двадцать лет назад.
***
Изредка на пути Августа и Элизабет попадались ползучие твари, но это были лишь остатки катастрофы, никаких новых демонов не выползало из трещин в земной коре, но и это не слишком успокаивало. Иногда парня и девушку тормозили сильные порывы ветра, небольшие песчаные бури, которые сужали их круг обзора. Все вокруг становилось медлительнее и спокойнее, и герои хоть на долю секунды, но смогли наконец выдохнуть, потому что Туман, служивший таймером, двигался куда медленнее их самих.
Со временем завывания ветер утихли и сошли на нет. Но и отдых ушам Августа и Элизабет предстоял недолгий.
«Держи ухо в остро», – хмыкнула про себя девушка, и тут же услышала нечто, отчего замерла и больше не смела сдвинуться с места.
– Что такое? – спросил Август.
– Ты слышишь это?
– Что? Я ничего не слышу, в моей голове сплошной песок, – Август театрально потряс головой, но Элизабет даже не улыбнулась.
Она прислушивалась.
Она знала, она чувствовала, что нужно обернуться, что там осталось нечто важное. А ощущения ее еще ни разу не подвели за время пребывания в Коконе.
И она обернулась.
– Алфи! – клич радости и улыбка сорвались с губ Элизабет, и она подбежала к краю разлома, по другую сторону которого, отстав почти на милю, неуклюже бежал их темнокожий друг.
– О Господи, – Август тоже не пытался скрыть радость в собственном голосе.
Алфи уже почти нагнал их, когда улыбка в глазах Элизабет сменилась ужасом.
– Стой! – крикнул Август мужчине, пытаясь совладать с собой.
Недоумевающий Алфи обернулся и тоже застыл в страхе, чувствуя, как быстро и предательски колотится сердце.
Перед ним, черная, словно ночь, с горящими алыми глазами, выросла тень росомахи. Животное оскалилось, глядя прямиком в глаза жертве, и изготовилось к прыжку.
– Алфи, не делай резких движений! – крикнул Август, медленно пробираясь к краю пропасти.
И внезапно его сбили с ног. На парня налетела уже не понаслышке знакомая ему тварь. Стервятник. И на сей раз не отступающий от своих планов. Элизабет закричала. Она боялась двинуться с места и не знала, кому же бросаться на помощь. И бросилась в панику.