Отдал, а потом притянул к себе дрожащее тело Элизабет и замкнул на себе все эти страдания, отправляя поток обратно в вечность. Он сохранил и уничтожил всю боль в объятиях, и, в конце концов, почувствовал что-то кроме ледяной дрожи двух брошенных миром душ.
Это было тепло.
Девушка отстранилась и утерла пыльным рукавом остатки слез.
– Лиз, они мертвы. Они – лишь призраки и не смогут причинить тебе боль, если ты сама перестанешь себя терзать. Это демоны, и они требуют определенную благоприятную среду для своего обитания. Они требуют темноты. Нам нужно больше света. Не выключать больше лампочку перед сном, – Август посмотрел в глаза Лиз и убрал с ее лба прядь волос. – Доверься мне, и я доверюсь тебе. Мы должны верить друг другу.
Август поднялся на ноги и протянул девушке руку. Она оперлась на нее и тоже встала, улыбаясь хоть и залившись краской от смущения, но радостно, с загорающейся в уголках глаз надеждой, кивая.
– Давай уйдем отсюда. Может, у нас еще есть шанс пройти эту игру до конца.
– Хорошо. А что с этим? – он обвел рукой макушку своей головы, а затем указал на Элизабет.
– Болит немного. Но, думаю, не смертельно. Все о'кей, честно. Пойдем.
Август постоял так еще пару минут, оглядывая рану на голове ум Лиз, но, в конце концов, согласился, ибо никто из них так и не знал, как долго они провели в забытьи и как далеко от них находился Туман.
– Пойдем.
Они подошли к маленькому дверному проему, намереваясь протиснуться в него, чтобы выбраться наружу. Август медлил. С его лица слезла улыбка, а лоб напрягся тяжелыми думами.
– Что такое? – насторожилась Лиз.
– Столько всего произошло… за два дня. Всего лишь за два дня. И мы как-то сумели выжить, представляешь? Меня укусила змея, потом напал стервятник, потом творилась еще какая-то дичь, что не может прийти в голову нормальному человеку. Это так удивительно, и…
Август замолчал.
– И?
– Может, это и не вовремя, но знаешь, мне кажется, я влюбился.
***
Алый свет распылялся в воздухе, разрывая мысли на составные части и собирая в замысловатые комбинации. Август смотрел в небо.
Двое стояли совершенно смущенные, уставшие, разбитые и отчего-то одинокие. Две души, совмещенные Коконом, никак не могли сойтись сами собой.
Лиз так хотелось развеять это молчание, которое сводило ее с ума.
– Надо же, уже рассвет...
– Так быстро? Как такое может быть?
– В Коконе не действуют законы физики. И времени тоже. Это знак.
– В смысле?
– Мы слишком медленные. Нужно торопиться.
Они принялись оглядываться по сторонам в поисках чего-либо, что сумело бы указать им путь, хоть какую-нибудь подсказку.
Не найдя ничего подобного, Август вернул взгляд в небо, покрытое серой матовой коркой и приторно красными огнями рассвета.
– Здесь что-то не так... – задумчиво протянул он.
– Да ладно? – не удержавшись, хмыкнула Лиз, но парень ничего не ответил.
Он думал.
И, кажется, понимал.
– Кокон разрешается, – выдал он после затяжного молчания.
– Что?
– Все это нереально. И время его жизни истекло.
– Я ничего не понима...
– Законы не действуют... серое небо... мертвая земля... твари из Преисподней... неживые существа...
– Что? О чем ты говоришь?
– Кажется, я... понял, Элизабет, понял! – неожиданно воскликнул Август, – это иллюзия. Сон, не более того.
– Что за бред ты несешь?! Будь это сон, мы бы уже давно проснулись!
– Нет, сон в другом смысле. В смысле это все порождено нашим подсознанием. Все, что мы видим – это проекции. Просто закрой глаза. Почувствуй. Ты чувствуешь? Все мертвое. Все безжизненное. Все: деревья, земля, растения, небо и даже тот старик Бамблби – все декорации. Их никогда не существовало. Мы сами их создали.