— Это вопрос с подвохом? — Экстрасенс на мгновение закрыл глаза, когда Мак посмотрел на него как на осла. Он почувствовал, как отец сжал его руку, и заставил себя снова открыть глаза. — Голова… болит. Сильно. — Его голос слегка дрогнул, и Калеб тихо проклял глупые наркотики, которые они, должно быть, дали ему.
Мак сочувственно вздохнул.
— Я в этом не сомневаюсь. У тебя сотрясение мозга, но ничего такого, что не излечили бы отдых и время.
— Что еще?
— Ну… — Эймс глубоко вздохнул, — у тебя довольно впечатляющие ушибы и пара сломанных ребер. Не говоря уже о поврежденной почке.
— А мое лицо? — Калеб обеспокоенно приподнял бровь. В конце концов, у парня должны быть свои приоритеты, и если судить по тому насколько ему больно, то его либидо получит удар под зад.
Мак рассмеялся.
— Не беспокойся. Ты не разочаруешь ни одну из прекрасных студенток. Хотя, может, и хорошо, что до осеннего семестра еще пара месяцев.
— Отлично, — простонал Калеб.
— Но все будет хорошо, сынок. — Мак снова переключился в режим отца. Отца, который ворвался в смотровую и расхаживал, как тигр в клетке, пока взмыленный интерн, наконец, не заверил его, что у Калеба нет никакого внутреннего кровотечения.
Мак снова положил руку на волосы Калеба, согретый мыслью, что сын не отшатнулся и не упрекнул его за физический контакт. Калеб редко принимал подобные жесты. Не то чтобы семья Эймс славилась демонстративной привязанностью. Но он многое пропустил в первые годы с Калебом, когда у него, была возможность сформировать глубокую связь с сыном. Он понял это, общаясь с Сэмом, который был таким невинным и отзывчивым, малыш открыто выражал свои чувства. В конце концов, если Джон Винчестер мог произвести на свет такого теплого и отзывчивого ребенка, то и Макленд мог бы сделать то же самое, прежде чем гормоны и общественные взгляды на мужественность помешали ему сблизиться с Калебом. Еще был вопрос о Братстве…
Как будто мысли Мака материализовались, дверь в комнату распахнулась и вошел Джон Винчестер, испортив редкий момент.
Калеб отодвинулся от Мака, высвободил руку, пытаясь приподняться на кровати. Очевидно, он не хотел казаться слабым или беззащитным перед лицом Рыцаря. Мак закатил глаза и скрестил руки на груди.
— Привет, малыш. — Винчестер подошел к кровати, протягивая Эймсу стаканчик с кофе и робко улыбаясь Калебу. — Ты проснулся.
— К сожалению.
Джон покачал головой.
— Ты чувствуешь себя так же плохо, как и выглядишь, да?
— Да, — ухмыльнулся Ривз, но затем внезапно нахмурился. — Почему ты здесь? Где Сэм и Дин? Коннер…
— Полегче, — Мак протиснулся мимо Джона, чтобы положить руку на плечо Ривза, когда несколько машин зарегистрировали изменение сердечного ритма пациента. — Ты не в том состоянии, чтобы волноваться. Мы можем обсудить все это позже.
— Но… мальчики… — Калеб снова попытался отодвинуться от отца, ему даже удалось привстать с кровати. — Нам нужно… составить план действий…
— Эй, — рявкнул Джон, прислонившись к перилам кровати, физически блокируя молодого охотника, даже не касаясь его. — Прекрати. Мальчики в порядке. Они у Джима, а я только что разговаривал с Бобби. Он и Джошуа на пути туда.
— Джошуа? — Прорычал Калеб. — Что, черт возьми, может сделать Джошуа? Он идиот, и Дин его не слушает. — Джошуа не справится с Сэмом, не говоря уже о его старшем брате. Дин и Калеба не всегда слушал, но, по крайней мере, он знал, как работать с ребенком.
— Калеб. — Голос Джона не оставлял места для споров, и молодой охотник, наконец, откинулся на подушки.
— Хорошо, — вздохнул он, защищая рукой ноющие ребра. — Когда я смогу выбраться отсюда?
— Ты только что проснулся! — Рявкнул Мак резче, чем намеревался, и оба охотника посмотрели на него с любопытством. Доктор провел пальцами по брови, чувствуя, как начинает расцветать его собственная головная боль, — я предполагаю, что посетитель захочет узнать новости о твоем здоровье. За тобой нужен присмотр и…
— И ты можешь сделать это на ферме, — слабым голосом предложил Калеб. — Я хочу выбраться отсюда. — Он хотел вернуться в игру.
— Ты нейрохирург, — добавил Джон, и взгляд, брошенный на него Эймсом, красноречиво свидетельствовал о том, как он ценит этот полезный комментарий.
— Ну и что, Джонатан? — Спросил Макленд. — Я могу вскрыть его на кухонном столе Джима, если понадобится? Возможно, Бобби мог бы стать моей медсестрой. В конце концов, он механик -двигатель ничем не отличается от человеческого мозга. — Доктор хлопнул в ладоши. — Тогда не беспокойся. Я пойду оформлю отказ. Если у Калеба внезапная гематома или аневризма, я могу просто залатать его, чтобы ты мог вернуть его в поле как можно скорее. Боже упаси, оставить одного из твоих ключевых игроков на скамейке запасных в середине игры.
— Мак… Что за черт… — попытался было сказать Джон, но Эймса уже понесло.
— Не надо никаких «Мак»! — Рявкнул мужчина, ступая нос к носу с Винчестером. — Мы говорим о моем сыне. Он мой сын, Джонатан! Не твой чертов солдат.
— Папа… — неуверенно позвал Калеб. Он никогда не видел своего отца таким сердитым, и судя по выражению лица Джона, он тоже.
— Ты прав, — сказал Джон, и Ривз был потрясен во второй раз за много минут. — Я эгоистичный ублюдок.
— Это само собой разумеется. — согласился Эймс.
— Калеб должен остаться здесь. Ты останешься с ним. Я вернусь к Джиму и все улажу.
— Нет. — Прервал его Ривз. — Я не хочу здесь оставаться. — Он посмотрел на Винчестера, пытаясь использовать один из запатентованных взглядов Сэма. — Пожалуйста.
Внезапно, дверь в комнату открылась, и вошла привлекательная женщина с темно-каштановыми волосами. Она одарила каждого из старших мужчин настороженным взглядом, прежде чем ее зеленые глаза сфокусировались на Калебе. И на ее лице появилась искренняя улыбка.
— Приятно видеть, что вы проснулись, мистер Ривз. Я доктор Элизабет Маккой. — Она подошла ближе к пациенту и посмотрела на мониторы. — Как вы себя чувствуете?
Калеб поерзал на кровати.
— Я в порядке, док.
— Нет, не в порядке.
Молодой экстрасенс уставился на отца.
— Да, я в порядке.
Макленд шагнул вперед и протянул доктору руку. Все признаки прежнего гнева исчезли.
— Меня зовут Макленд Эймс.
— Да, я в курсе. — Женщина пожала ему руку и снова посмотрела на Калеба. — Какие-то проблемы, доктор Эймс?
— Да.
— Нет, — одновременно ответили Мак и Калеб.
Врач подняла бровь, скрестила руки на карте, прижатой к груди.
— Понятно.
— Мой сын, кажется, считает, что вполне может жить без качественного ухода, который вы оказываете здесь, доктор Маккой. — Мак наклонил к ней голову. — И пожалуйста, зовите меня Мак. В конце концов, мы коллеги.
Ривз закатил глаза, он уже видел, как его отец использует свое обаяние. В семью Эймс обаяние было генетически вложено, как в Винчестера было вложена способность раздражать людей.
— Я говорю о том, чтобы вернуться домой, папа, а не бежать долбаный марафон.
Улыбка исчезла с лица Элизабет. Она нахмурилась и снова посмотрела на своего пациента.
— Мистер Ривз, у вас серьезное сотрясение мозга и несколько сломанных ребер, не говоря уже о многочисленных ушибах. Вы несколько раз приходили в сознание в течение последних четырех часов. Я не могу этически рекомендовать вам покинуть больницу.
— Именно это я ему и сказал. — Мак кивнул, потирая подбородок. — Кстати, ваши сотрудники отлично поработали.
Джон фыркнул, так как несколько часов назад ему не посчастливилось выслушать предыдущую тираду своего друга о посредственном больничном уходе, сопливых интернах и фальшивых медицинских степенях. Но Эймс одарил его еще одним испепеляющим взглядом, и Джон быстро отошел, пробираясь к изголовью кровати Калеба.