Наверное, любой бы другой мальчишка заплакал или обиделся на мой смех, но Игнат даже не стал подниматься с песка. Он приподнял голову, выфыркнул песок из носа и посмотрел на меня. И тоже рассмеялся в ответ. Мы вдвоем, девочка и мальчик, сидели по колено в песке и смеялись.
С этого дня мы стали лучшими друзьями. Точнее, это он был моим лучшим и единственным другом вплоть до того момента, когда я пошла в школу - там у меня появились новые знакомые, друзья, и я смогла адаптировалась в социум именно так, как это должен сделать маленький человек. Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, без дружбы Игната, без его неожиданной детской интуитивной поддержки я бы не смогла выбраться из этого кокона тоски и одиночества, вызванного разводом родителей.
А еще я думаю, что могу быть необъективной в своих суждениях - ведь я знала его так долго, что вполне могла перетасовать все понятия: подменить то, что было на самом деле, на то, что мне хотелось бы видеть для того, чтобы история, которую я рассказываю, выглядела лучше и логичнее. Я плохо помню время, когда Игната не было в моей жизни. Казалось, что он был всегда и всегда будет, и раньше сама мысль о том, что Игнат исчезнет, испарится из моей жизни, вызвала бы у меня ужас. Но некоторым событиям свойственно в корне менять мировоззрение.
Мы ходили в разные школы, но все равно все уроки делали вместе - я помогала ему с математикой, он объяснял мне биологию. У меня появились подруги, девочки, с которыми я ходила вместе в школу, у него - новые школьные друзья вдобавок к тем приятелем, которые у него уже были. Но мы все равно много времени проводили вместе - еще и благодаря тому, что наши матери совсем не возражали, что мы допоздна засиживались у меня или у него дома, делая уроки, смотря фильм или просто болтая.
Я завидовала ему - у него была полноценная, здоровая семья с мамой, которая печет пироги, с папой, который весь день проводит на работе, а вечером приходит с нее и первым делом целует жену и сына, с собакой, которую мне так и не разрешили завести. У меня же была мама, которая после развода все свое время делила между мной, работой и налаживающейся личной жизнью, и папа, с которым я виделась два или три раза в месяц по воскресеньям. По договоренности между родителями я должна была встречаться с ним каждое воскресенье, но у него часто возникали неотложные дела, проблемы на работе или с деньгами, поэтому мы могли не видеться несколько недель подряд.
Я не сердилась на родителей за то, что они были не идеальными - я их простила и была довольна, что они хотя бы изредка удостаивают меня вниманием. И все же я завидовала Игнату, семья которого могла сниматься для рекламы майонеза или любого другого вкусного продукта. И все же я хотела того, чего у меня не было.
В подростковом возрасте нас часто сватали - друзья, родители, родственники, - чем приводили каждого из нас в страшное смущение. Когда ты подросток, намеки на романтическую связь с хорошо знакомым мальчиком/девочкой, это психологическая пытка.
- Тили-тили, тесто, жених и невеста, - звучало по двору, когда мы проходили вместе, не дай бог смеясь или держась за руки. Приколов типа “Игнат, где же там твоя невеста?” или “Маша любит Игната” было так много, что вскоре мы стали к ним привыкать и почти перестали замечать.
Наедине друг с другом мы никогда не обсуждали эту тему - нам было неловко говорить обсуждать это, как будто высказав вслух, мы тем самым подтвердим свою ненастоящую влюбленность. Но эта невысказанность все равно была - она стояла между нами как прозрачная ледяная стена, слоилась и разрасталась, и в последующие годы превратилась в огромную глыбу, растопить которую не смогла бы даже вся энергия солнца. Возможно, это неожиданное появившееся расстояние между нами косвенным образом повлияло на ту трагедию, что в итоге произойдет.