Я с трудом дотянулся до телефона, стоящего на столе рядом с кроватью . «Рам Дасс? Ты там?». Я услышал голос старого друга из Санта-Фе. Когда я произнес в ответ что-то нечленораздельное, он спросил: «Ты болен?». Похоже, я не мог ничего произнести, поэтому он сказал: «Если не можешь говорить, стукни по телефону: один раз, если “да”, и два раза, если “нет”». Когда он спросил, нуждаюсь ли я в помощи, я отстучал «нет», ещё и ещё раз.
Тем не менее, он тут же связался с моими секретарями, жившими неподалёку. И позже мне стало известно, что они ворвались в дом и нашли меня на полу. Я лежал на спине. Словно продолжались мои «фантазии» о превращении в очень старого человека, упавшего навзничь оттого, что ноги отказывались служить. Мои помощники выглядели очень испуганными; сразу стали звонить в службу «911». Следующее мое воспоминание: группа молодых, как на подбор, пожарных вглядывается в лицо старика, а я в это время наблюдаю ситуацию как бы со стороны – от двери. Потом узнал, что я был немедленно доставлен в ближайшую больницу, но всё, что я помню, это как меня везли на каталке по больничным коридорам, а я глядел на трубы под потолком и на встревоженные лица медсестер и друзей, склонившихся надо мной. Я был заворожён происходящим.
Позже я узнал, что у меня инсульт, и понял, насколько я на самом деле был близок к смерти. Врачи сказали моим друзьям, что случилось обширное кровоизлияние в мозг, Они оценивали мои шансы на выживание лишь как один к десяти. Я заметил, что лица врачей и моих друзей были полны озабоченности, но ни одной мысли о смерти не было в моей голове, так что я был озадачен их мрачным видом.
Спустя время пребывания в трёх больницах и сотни часов реабилитации, я постепенно осваивался в моей новой жизни после инсульта. Я чувствовал себя очень неловко, поскольку, частично парализованный, мог перемещаться только в инвалидной коляске и нуждался в круглосуточном внимании и уходе. Всю свою жизнь я был «помощником»; я даже стал соавтором книги «Как я могу помочь?». Теперь же мне пришлось принимать помощь других людей и признать, что мое тело требует повышенного внимания. Поскольку я провёл всю свою взрослую жизнь, концентрируясь на сферах духа, я привык оправдывать отстранённость от своего тела непривязанностью, которая виделась мне следствием взгляда с уровня духовности на физическую оболочку, что было верно лишь отчасти. Это правда, я дистанцировал себя от тела. Я видел свое тело лишь инструментом для работы души. Я игнорировал тело, насколько было возможно, или пытался одухотворить его.
С точки зрения физиологии, инсульту способствовало отсутствие моей любви к своему собственному телу. Я безответственно относился к приёму лекарств, снижающих кровяное давление, а за месяц до инсульта проигнорировал странноватое одностороннее снижение слуха, обнаружившееся во время подводного плавания у Карибских островов. Перед ударом, хотя мне перевалило за шестьдесят, в общем, я чувствовал себя молодым и сильным, много работал, ходил в гольф-клубы, занимался серфингом, читал длинные лекции. Болезнь разбила вдребезги мою самооценку, и открыла новую главу в моей жизни.
Тяжёлый инсульт побуждает больного смотреть на себя не как на духовное человеческое существо, а как на набор симптомов, и отождествлять себя с ними. Появляется страх, сильный и заразительный. Сначала я позволил себе быть уловленным им, опасаясь, что самочувствие ещё больше ухудшится, если я не стану строго выполнять предписания врачей. Но теперь я стараюсь брать исцеление в свои руки. Отмечу, что исцеление не аналогично излечению. Исцеление, по большому счёту, значит не возвращение к прежнему состоянию, а возможность несколько приблизиться к Богу.