· Чтобы быть умиротворённым в момент смерти, создавайте мир внутри себя уже сегодня. Смерть – это очередной момент. Если вы не пребываете в мире сегодня, вы, вероятно, не будет умиротворённым и завтра. Внезапная смерть, по сравнению с постепенным уходом, во многих отношениях осложняет духовную работу при кончине. Осознавая, что смерть может произойти в любой момент, мы начинаем стабильнее работать над собой, обращая внимание на ежесекундное содержание наших умов. Если вы придерживаетесь правила «быть здесь и сейчас», пребывая полностью в каждом моменте вашей жизни, если вы живете в этом пространстве, то момент смерти – это просто ещё один момент.
Фрагмент из книги «Полировка зеркала»
ПРИЯТИЕ СТАРЕНИЯ
23 октября 2013
Одна из вещей, которые помогли мне не быть пойманным шаблонами нашей «западности», состоит в том, что я много путешествую и знакомлюсь с другими культурами. И в других краях меня всегда удивляет, насколько разные чувства вызывают у людей одни и те же положения. В Индии, когда я побывал там в последний раз, два года назад, один из моих любимых старых друзей из горной деревушки сказал: «Рам Дасс, ты выглядишь таким старым!..». Он сказал: «Ты совсем поседел». Первой моей реакцией была типичная реакция западного человека: «О, Боже! Это ужасно!», но чуть позже, успокоившись, я расслышал тон, с которым друг говорил это. В его словах звучало большое уважение и восхищение. Словно теперь я стал одним из старейшин общины, и он говорил: «О! Ты сделал это, ты состарился! Как здорово!».
Я обнаружил, после того, как пожил в Гватемале, Малайзии, Таиланде, Бирме, Италии, Франции, Испании, Полинезии, где приняты расширенные семьи, в структуре которых каждый имеет естественную роль, где старые люди являются частью семейств, где старые и молодые – мудрые и пока ещё глупые – живут все вместе, что на этом построен весь социум. А теперь вернёмся к культуре с заверением, что «старость это проблемы». И я понял, что мы собрались здесь из-за нашей культурной патологии. Не то, чтобы нам следовало непременно равняться на другие культур, где жизнь именно так построена естественным образом. Но в нашем стремлении быть независимым, мы, кажется, «выбросили ребёнка вместе с водой». И пришли к ситуации, где между поколениями мы чувствуем отчуждение, а не объятья. При создании сообществ, ориентированных на поддержку друг друга, роль старейшин совершенно очевидна.
Конечно, в нашем обществе, где технология развивается столь быстро, знания столь же быстро устаревают, так что тема востребования мудрости старейшин повисает в воздухе. Я имею в виду, что я ещё только в Word Perfect 5.0 (Смех), и я теперь понимаю, что уже не могу говорить на одном языке с 12-летним сыном моего друга. И вы знаете, когда я перебирался от пишущей машинки к компьютеру, я твердил себе: «Старые собаки могут научиться новым трюкам, старые собаки могут научиться новым трюкам, старые собаки могут научиться новым трюкам!», и я бы повесил эти слова над моим компьютером, но я не знаю, скольким ещё старым трюкам я собираюсь научиться. И я могу просто решить быть устаревшим.
Я думаю, мы должны признать, что живем в системе, которая вышла из равновесия, в которой стремление к независимости и индивидуальности сделало нас отчужденными от структур не только семьи и сообщества, но и от природы. Образ жизни, о котором упоминал Зальман, даёт людям ощущение соответствия занимаемому в социуме месту. Он имеет в виду признание нашей идентичности с биотическими сообществами в части интуитивного, врожденного представления о значение старения. Большинство из нас живут в городских районах, где мы почти полностью окружены проекциями человеческого разума. И очень редко мы обитаем так близко к природе и к земле, что переживаем в нашей крови и в нашем бытии циклы холода и тепла, листопадов, смерти, рождения, старения.
Это и суровая реальность, и ужасная красота мудрости природы: мы часто экранируем себя от неё, и в этом экранирования теряем что-то. Поэтому мы и боимся взглянуть на природу старения и смерти. Роберт Кассебаум говорит: «Ограничения и искажения нашей основной концепции о том, что значит быть человеком в нашей культуре, становятся особенно очевидными в пожилом возрасте. Если быть стариком значит быть человеком страдающим, заброшенным, разочарованным и униженным, это проблема не гериатрическая. Это опровержение всех наших принципов, неустойчивых как пудинг, – технологии, науки, всего. Если наши старики пусты – наше видение жизни пусто».