Двери… почему в жизни так много дверей? Хорошо бы среди них найти такую, за которой волшебный сад детства, старый московский двор, где тебя любят и ждут, и еще чтобы Евсей сидел на заборе, грыз яблоко и строил тебе рожи… Но, увы, во взрослой жизни такой двери нет. Открываешь все другие, открываешь, а за ними одно и то же, и совсем не хочется входить, но приходится — дверь-то уже открыта…
Лукин посмотрел на номер квартиры над богатой, в круглых пуговках дерматиновой обивкой, сверил его с адресом на бумажке. И так всю жизнь, вздохнул он и нажал на кнопку звонка.
Дверь открылась. Стройная, в облегающем черном платье женщина стояла на пороге. Гладко зачесанные волосы открывали ее красивое, с правильными чертами лицо, большие русалочьи глаза смотрели на Лукина не мигая. Из глубины квартиры доносились оживленные голоса, но смысла слов он не понимал.
— Вас зовут Лука? — спросила женщина глубоким грудным голосом.
Сильный акцент и манера смягчать гласные выдавали в ней иностранку.
— Я все про вас знаю, мне Машка рассказала. Может быть, вы слышали — мое имя Люси!
Что-то сильное и неотвратимое, как сама судьба, толкнуло Лукина в грудь. Он покачнулся, закрыл глаза, а когда открыл их, женщина все так же с восторгом смотрела на него.
— О нет, я не есть привидение, — засмеялась она. — Я есть французская женщина из города Парижа. Улыбнитесь, Лука! У нас во Франции говорят: жизнь без улыбки прожита зря.
Люси шагнула через порог, словно радующийся подарку ребенок, провела ладонью по его щеке.
— Лука!.. Я так тебя ждала. Я буду сильно, очень-очень сильно тебя любить!
Лукин попятился.
— Нет! — Он сделал несколько шагов в глубь коридора, обернулся. — Жизнь прожита, я должен успеть понять что-то очень важное, должен вступить на путь просветления…
Тонкая улыбка всевидящего Будды коснулась губ женщины.
— Хочешь, я скажу, что ждет тебя в конце этого пути?.. — Их глаза встретились, ее взгляд гипнотизировал. — Любовь!
Оказавшись на улице, Лукин перевел дыхание. Огромная белая луна заливала мир серебряным светом, легкий теплый ветерок шевелил листья, и черное кружево теней дрожало на земле. Горьковатый запах ранней осени заползал в душу, будил воспоминания. Ему почудилось, что все это уже было, и был такой же теплый вечер, он обнимал женщину, и вместе они летели через время и миры туда, где в вышине сияла изумрудным светом далекая звезда. И вдруг разом нахлынуло — скомкав мысли и заполнив собой весь мир, на него обрушилось страстное, ни с чем не сравнимое желание жить…
Февраль 1993, Москва