Жмурясь от яркого солнца, Лукарий поднялся вверх по склону, остановился напротив железной, выкрашенной белой краской двери. Кнопка звонка единственной черной точкой выделялась на побелке кирпичной стены. Лукарий нажал ее несколько раз и принялся ждать. Текли минуты, текла мимо неторопливая деревенская жизнь, за стеной не раздавалось ни звука, и только ветерок шумел в верхушках старых лип. Убедившись, что его деликатные звонки не достигают цели, он подобрал с дороги спичку и заклинил ею кнопку. На этот раз эксперимент удался. Не прошло и пяти минут, как за железной дверью забухали тяжелые шаги, маленькое, забранное решеткой окошечко открылось, и Лукарий увидел перед собой кирпичного цвета харю, заросшую густой рыжей бородой. Глаза с набрякшими под ними тяжелыми, опойными мешками смотрели колюче и не слишком дружелюбно.
— Чего надо? — спросил мужик голосом, охрипшим от табака и пьянки. — Ноне принимать не велено!
— Отчего же так? Я ведь, любезный, прежде чем приехать, осведомился — сегодня у вас самый что ни на есть приемный день. — Лукарий дружелюбно улыбнулся, всем своим видом показывая всяческое расположение к собеседнику.
Мужик с подозрением оглядел его с ног до головы, от тяжелого взгляда не ускользнули ни хороший городской костюм, ни вызывающе свежая выбритость подозрительного незнакомца. Запах французского одеколона он учуять не мог по причине собственной избыточной пахучести: кроме стойкого многодневного перегара, от него несло свежим чесноком и еще черт-те чем, чего и в природе-то вряд ли сыщешь. Если мужик и мылся, то, должно быть, этот исторический факт мог быть отнесен к лучшим воспоминаниям его солнечного детства. При желании гамму достигших ноздрей Лукария ароматов можно было квалифицировать как газовую атаку. Однако он выстоял.
— Закрыто на учет, — небрежно буркнул рыжий, намереваясь захлопнуть окошечко, чему Лукарий воспрепятствовал, выставив указательный палец. Рыжий навалился обеими руками, но без явного результата.
— Скажите, — поинтересовался Лукарий, — у вас в семье мужиков много?
— Ну, есть!.. — уклончиво ответил санитар, не совсем понимая, к чему клонит свалившийся на его голову городской пижон.
— Это хорошо! — одобрил Лукарий. — Ты вон пудов на семь разожрался, а до кладбища нести и нести…
В этот критический момент санитар проявил удивительную для него сообразительность. Он не только оставил попытки закрыть окошечко перед носом наглеца, но и пошел на попятную.
— Ждите, пойду доложу! Как фамилия?
— Лукин, — с готовностью ответил Лукарий. — Так главному и скажите: мол, приехал некто Лукин, по личному вопросу.
— Ладно, скажу, — проворчал санитар. — Только палец-то отпустите, а то не положено.
Какое-то время он отсутствовал, потом за дверью заскрежетали многочисленные засовы, и Лукарий наконец смог убедиться, что не ошибся в определении веса мужика — тот был квадратен. В сопровождении санитара он проследовал через аккуратно прибранный, английской планировки парк. Судя по звонким упругим ударам, где-то совсем близко находился теннисный корт, между деревьями блестела голубая гладь плавательного бассейна. Какие-то люди в хорошо сшитых, однако из стандартной синей материи костюмах степенно прогуливались по выстриженным газонам, ведя неторопливую беседу. Завернув за павильон, в открытой двери которого мелькнуло зеленое сукно бильярда, они миновали оранжерею и вошли в усадебного типа особнячок с колоннами и высокими блесткими окнами.
— Вам сюда, — сказал санитар, и это в его устах прозвучало почти любезно. Они стояли перед дубовой дверью с табличкой «Главный врач», над которой висел загадочный транспарант «Сошел с ума сам, помоги товарищу!». Лукарий совсем было собрался спросить сопровождающего о значении такой наглядной агитации, но в это время дверь открылась, и на пороге возник невысокий энергичный человек с удивительно жизнерадостными, смеющимися глазами.
— А я-то вас жду! — воскликнул он почти игриво. — Ведь верно, что именно вас зовут Лукин? Очень, просто очень хорошее имя! Вам, батенька, можно позавидовать. К примеру, профессор Лукин! Звучит!
Он поправил на груди белый халат, взяв Лукария под локоток, препроводил в кабинет.