- Вот ведь и правда, что-то там светиться, - довольно произнес он и обернулся к Славе. - И как это ты на таком расстоянии углядела такую мелочь.
- А моя бабка, говорят, с рысью роман крутила, - рассмеялась Слава, - вот у нас в роду у всех глаза теперь рысьи.
- Мне б такую бабку, - вздохнул Елисей.
Вскоре троица выбралась к большой поляне усеянной шатрами, Аглай оставил надежду отговорить остальных не соваться туда и лишь старался запомнить, как что располагается на случай экстренного отступления.
Женский голос доносился из шатра, который стоял практически в центре и выделялся среди остальных своими огромными размерами.
- Почему-то здесь нет часовых, - озадаченно почесал затылок Елисей.
- Странно, - согласилась Слава.
- Ну, вот, и я о том же, - произнес Аглай обрадованный тем, что благоразумие вернулась к его товарищам. - Так что пошли назад.
- Э нет, - отмахнулся Елисей, - часовых нет, путь свободен и мы этим не воспользуемся?
- А если это ловушка? - сотник попытался привести последний аргумент.
- А может людям просто нечего боятся, - возразил Елисей.
Слава посмотрела на Елисея, которого просто распирало от желания увидеть неведомую певунью, и хоть сама она так же как Аглай чувствовала какое-то смутное беспокойство, произнесла:
- Да, ладно тебе, Аглай, мы на минуточку, одним глазком посмотрим и всё. Что мы зря такой путь проделали?
Сотнику осталось только закатить глаза к небу и последовать за беспечными товарищами. Как только они приблизились к шатру, произошло что-то непонятное. Даже большое время спустя ни один из троих не мог объяснить толком, что с ними случилось. Опомнились они уже внутри шатра связанные по рукам и ногам. Шатер был погружён в полумрак и только рядом с пленниками горели какие-то странные свечи. Чудесное пение прекратилось, и грозный мужской голос произнёс:
- Кто вы и что вам понадобилось в моём лагере?
- Я - королевич Елисей, сын славного короля Евсея, - гордо выпятив подбородок, произнес виновник беспорядка. - Оказался здесь исключительно по воле случая, пленённый чарующим пением. Со мной моя охрана.
- Надо же королевич, - хмыкнул хозяин шатра и подошел ближе. Это был грузный мужчина лет пятидесяти с рублеными чертами лица. - И здесь от вас не скроешься, - он печально вздохнул. - Нигде от вас покоя нет.
- В смысле? - не понял Елисей.
- А что, ты думаешь, первый приперся на мою девочку посмотреть?
- Я не понимаю о чем вы, сударь? - королевич выпрямился, насколько ему это позволяли путы.
- Так ты не знаешь куда попал? - не поверил своим ушам мужчина.
- Нет.
- В таком случае я представлюсь. Меня зовут маркиз Николас Фебюс. И чтобы исключить недопонимание добавлю: вы находитесь на моей земле, в моём шатре. Мне пришлось уединиться в этой лесной чаще из-за надоедливых молодчиков, которые правдами и неправдами осаждали мой замок, чтобы хоть одним глазком посмотреть на мою невольницу, которой я завладел в честном бою, одолев графа Разенкупфа.
- А что там действительно есть на что посмотреть? - подал голос молчавший доселе Аглай.
- А я что похож на идиота? Я что по-вашему по собственной воле забрался в такие дебри, отвалил немалую сумму магам за то, чтобы они сделали так, чтобы никто нас не беспокоил.
- Мне кажется, вот тут вы немного переплатили, - заметила Слава, - иначе бы мы с вами не разговаривали.
- Ну, об этом я поговорю с ними лично по возвращении. Видимо их защитный полог какой-то некачественный.
- Постойте, - решил проверить догадку сотник, - так этот противный туман и есть ваш полог?
- Да, а что вас не устраивает?
- Ну, я вам скажу, - усмехнулся Аглай, - нашего человека такой ерундой не напугаешь. Так что можете смело требовать деньги со своих колдунов обратно, за брак в работе.
- Именно так я и сделаю, - кивнул головой маркиз, старательно скрывая досаду.
- И всё-таки мне не вериться, что всё это вы делаете ради какой-то рабыни, - произнес Елисей, - признайтесь, вы замышляете что-то, какую-то военную хитрость против Явора? Даю слово я никому не скажу, я даже помочь могу - у меня с этим интриганом свои счеты.
- Молодой человек, - маркиз устало посмотрел на королевича, - я не в том возрасте, чтобы замышлять против соседей. Да и ради чего? Мне ничего от Явора не надо. Я здесь только ради своей сладкоголосой пери.
- Ну-ну, - скептически ответил Елисей, всем своим видом давая понять, что не верит ни одному слову Фебюса.
Маркиза взбесило такое нахальное поведение, он хотел что-то добавить, но потом передумал. Мужчина повернулся и позвал неожиданно робким голосом: