Данте-ангел? Где мы?
Принцесса…
Боль вонзилась в сознание С. Дыхание сперло. Он поднял лицо от разорванного горла смертного. От головокружения мысли неслись как карусель. Он посмотрел на мужчину, распластанного под ним. Его глаза были огромны на бледном забрызганном кровью лице. Он булькал. Затем затих.
Куда нас ведет Папа Прейжон, Данте-ангел?
В плохое место, где я был раньше. Встань позади меня и стой там.
Мне страшно.
Боль крутилась, колола и долбила. Данте зажмурился. Его мышцы дрожали. Он услышал, как открылась дверь, затем щелкнула, закрывшись.
Раздался голос:
— Папочка? Я забыла свой iPod!
Данте открыл глаза. Он оторвался от холодеющего тела и переместился.
***
Хэзер влезла через открытое окно, жалюзи задребезжали, когда она нырнула под ними. Она выпрямилась. Стиральная машина и сушилка стояли бок о бок в аккуратной прачечной. Испачкавшие серовато-зеленый плиточный пол темные пятна крови вели из комнаты.
Она проследовала по следам Данте через кухню и дальше в холл, увешанный семейными фотографиями в рамках, тяжелый медный запах крови заполнил ее ноздри.
Она заглядывала в каждый дверной проем, который проходила, держа транквилизатор наготове. В последней комнате с правой стороны холла, она увидела мужчину — Родригеза — лежащего неподвижно на полу. Кровь блестела на его разорванном горле и груди. Ее сердце упало.
Я опоздала.
Из гостиной доносились голоса, обсуждающие стратегию бокса — телевизионные дикторы. Но за ними Хэзер услышала тихий плач, сопровождаемый голосом, который она узнала, хриплый низкий каджун, надорванный болью.
— Ш-ш-ш, не плачь. J’su ici, mon princesse, j’su ici.
Данте был не один.
Хэзер помчалась в гостиную, затем запнулось, сердце подпрыгнуло к горлу.
Девочка приблизительно девяти-десяти лет, в джинсах и футболке с феей Динь-Динь, неподвижно стояла у дивана цвета корицы, заваленного бумагами. Данте сидел на корточках перед ней, гладя ее длинные темные волосы бледной измазанной кровью рукой.
— Ш-ш-ш, — утешал он. — J’su ici.
Ее лицо было мокрым от слез, девочка искоса бросила взгляд на Хэзер.
— Помогите мне, — прошептала она.
Хэзер подняла оружие, заряженное транквилизатором, пульс бился яростно и быстро. Она прицелилась.
Данте переместился. Будучи размытым пятном из кожи и бледной плоти, он схватил девочку и задвинул ее за себя, повернувшись лицом к Хэзер. Он зашипел. Обнажил клыки.
Девочка запищала, затем затихла, широко раскрыв глаза.
— Пригнись, Хлоя. Я не позволю им забрать тебя.
Темные очки Данте исчезли и Хэзер видела гнев, сверкавший в глазах с красными прожилками и расширенными зрачками, лихорадочный огонь, который подчеркивал решительность на его измазанном кровью лице.
— Ты не заберешь ее.
— Батист, послушай меня, — мягко сказала Хэзер. — Это не Хлоя, она давно умерла. Алекс Лайонс привел тебя в действие с помощью сообщения от его отца, доктора Роберта Уэллса.
Данте втянул воздух. Коснулся дрожащими пальцами висков. Больше крови полилось из его носа. Хэзер сделала шаг ближе, подняв транквилизатор, и прицелилась.
— Только ты и я, принцесса, — сказал он. — На веки вечные.
Он поднял свой горящий взгляд на Хэзер, и отчаяние, которое она увидела в темных глубинах его глаз, разбило ей сердце. Его мышцы изогнулись.
— Беги, — прошептал он.
В этот момент она поняла, что будет ненавидеть Александра Лайонса вечно.
И нажала на курок.
Глава 36
Подземный мир
Дамаск, Орегон
24 марта
Данте переместился.
Хэзер отпрыгнула, закрывая шею руками, очень надеясь, что попала, куда целилась. Данте резко остановился в паре шагов от нее, пошатнулся и выдернул дротик из своей шеи. Губы изогнулись в знакомой улыбке, и в то мгновение, что он смотрел на нее, он снова был собой.
Облегчение мелькнуло в его темных глазах.
Он выронил дротик из пальцев и упал следом за ним, развалившись на животе на серо-желтом ковре. Его черные волосы рассыпались по скечерсам Хэзер.
Хэзер опустила руку, отбросила транквилизаторный пистолет и упала на колени рядом с Данте. Она схватила его за плечи и перевернула. Дотронулась до лица. Он лихорадил, кожа под ее трясущимися пальцами была горячей.
— Хороший выстрел, Техас, — сказал Лайонс из коридора позади нее. — Я уж было подумал, что он разорвет тебя на части. Но признаю, я рад, что он этого не сделал.