— Мэм?
— Лайонс — сын Роберта Уэллса.
Шеридан присвистнул.
— Думаете, Уэллс послал его перехватить Прейжона?
— Да. И использовать Прейжона.
— Миссия закончена, — пробормотал Шеридан. — А Уоллес?
— Все еще с Прейжоном. Тут ничего не изменилось. И так как Лайонс погрузил вампира в кузов пикапа и уехал с ним, думаю, что правильно будет предположить, что Лайонс или его отец, или оба планируют продолжать использовать его.
— Указания?
— И чует моя задница, ТО было право, даже если по другим причинам.
— Мэм?
— Уэллс и Уоллес, — вздохнула Ратгерс, низко и устало. — Я аннулировала свой заказ на Кортини. Но если она попадется на пути, убирай ее без сомнений.
— Да, мэм. А Лайонс?
— Он занимает место Кортини в твоем списке.
— Вас понял, — сказал Шеридан.
— И, Брайан? Будь осторожен. У тебя есть винтовка?
— Да.
— Используй ее. — Связь закончилась.
Выпив еще энергетика, с песком усталости в глазах Шеридан вывел внедорожник на скоростную полосу.
***
Хэзер вырулила Trans Am на скоростную полосу, объезжая еле двигающуюся фуру. Красные и желтые огни грузовика превратились в одну длинную карнавальную ленту, когда она проносилась мимо. За ветровым стеклом дорога сливалась с ночью, бесконечной и темной.
Сердце ее стучало в безжалостном злом ритме.
Дождь закапал на ветровое стекло, и Хэзер включила дворники. Она осознала, что руки у нее болят, и ослабила железную хватку на руле.
Почти на месте, говорила она себе. Почти на месте.
Указания Лайонса после того, как они покинули дом Родригеза, были понятны: взять Trans Am и ждать на ближайшей парковке «Сейфуэй» полчаса, пока Лайонс не заберет Энни. После того как полчаса прошли, Хэзер поехала в Дамаск по адресу, который раньше нашла в компьютере.
Если она не приедет на место в течение десяти минут после того, как прибудет Лайонс, Энни никогда не проснется. Хэзер приходилось верить Лайонсу на слово, что Энни все еще жива.
Если нет, если Данте пожертвовал своей психикой и свободой ни за что…
Она должна быть жива.
Хэзер надавила на газ, стрелка спидометра поднялась выше отметки восьмидесяти миль в час.
***
Алекс вошел в гостиную коттеджа.
— Афина? — позвал он.
Расстегнув толстовку, он снял ее и бросил на диван.
<Афина?>
Белый шум — телепатический сигнал — вошел к нему в голову. Она была либо вне-зоны-доступа, либо на препаратах. Он думал, что лучше, если вне-зоны-доступа, и судя по тому, что ее ноутбука нет на кофейном столике, она, скорее всего, в главном доме.
Наблюдала за отцом.
Интересно, он уже умолял? Обещал Афине любовь и чудеса?
Интересно, что он пообещает мне?
Алекс вытащил теперь уже бесполезный смит-и-вессон из-за пояса джинсов, достал кольт Хэзер из кармана толстовки и направился в свою комнату.
Его нос сморщился. В коттедже пахло сыростью и затхлостью, но как только он шагнул в темный коридор, то почуял слабый зловонный запах, скрытый под слоем этой затхлости.
Он включил в коридоре свет и нахмурился, увидев комья, разбросанные по ковру. Выглядели они как высохшая грязь или куски земли. Алекс прошел по следам в спальню сестры. Толкнул дверь.
Что-то лежало на кровати Афины, что-то грязное и в ночной рубашке, что-то с костлявыми руками и без головы. Торс этого чего-то заканчивался обрубком шеи. Алексу потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что это что-то было его матерью. Или тем, что от нее осталось.
Алекс прислонился к косяку, мышцы его ослабли.
Она обещала не убивать мать, но все-таки это сделала. Не удивительно, что она не отвечает.
Алекс потер лицо руками. Червячок тревоги вился в его мыслях. Тот факт, что Афина все-таки убила их мать, не беспокоил его. Но его удивило состояние тела и местонахождение — спальня Афины, а не ее лаборатория.
И где голова матери?
Убрав руки от лица, Алекс оттолкнулся от косяка и пошел по коридору в свою комнату. Он открыл сейф с оружием и вытащил оттуда новый магазин для СВ. Положив кольт в сейф, он закрыл его. Алекс вставил магазин на место и снова засунул СВ за пояс джинсов.
Время выгрузить из машины спящих и проверить отца.
Алекс уронил походную сумку Энни с обернутой в белье бутылкой абсента на ковер рядом с дверью в главный дом. Данте лежал на диване, его испачканные кровью руки были скованы наручниками сзади. Вампир был все еще без сознания, но, по крайней мере, кровь из носа у него больше не шла, как и из пулевого ранения на груди.