Алекс прошел через комнату в коридор и заглянул в гостевую спальню. Энни спала, свернувшись на левом боку поверх одеяла, ее запястья и лодыжки были связаны пластиковыми наручниками-стяжками. Он убрал клейкую ленту с ее рта. Она скоро проснется и здесь в глуши может шуметь, сколько ей вздумается.
Идя по коридору в темную комнату матери, Алекс следовал за шепотом сестры. Он остановился в дверном проеме, пальцы замерли над выключателем. Он закрыл глаза, греясь в теплой и электрической близости близнеца, как кот на солнце, и не обращал внимания на смесь запахов свернувшейся крови и разложения, вьющихся в воздухе.
— Триводномтриводномтриводном…
— Афина? — мягко спросил он, открывая глаза. Шепот прекратился.
— Александр вернулся победителем, — ее голос дрожал от гордости. — Узри Царя Подземного мира.
Алекс щелкнул выключателем, комната наполнилась светом.
***
Indian Motorcycle громыхал в ночи, звук начал вибрировать в позвоночнике Вона, когда он прислонился к кофру, прикрепленному к байку Марли Уайлд, и положил правую руку ей на бедро. Ветер гулял в его волосах, лицо покалывало холодным дождем. Он вытер пальцем капли воды с очков, скрывающих глаза. Блондинистые дреды Марли вились вокруг ее головы как змеи Медузы Горгоны.
Ее партнер Глен Один-Восемьдесят газовал на своем кобальтово-синем Kawasaki Versys рядом с ними, проезжая вперед на несколько метров. Черная татуировка в виде птицы в форме V виднелась на его щеке, определяя его к клану Воронов. Когда он снова начал отставать, Вон выставил оба средних пальца — пошел ты дважды. Он поймал проблеск зубов, когда бродяга ухмыльнулся.
Пошел ты дважды. Фраза Данте. А Данте и Хэзер были причиной тому, что Вон летел по дороге от Портленда к Дамаску со скоростью семьдесят пять миль в час позади Марли на Indian, вместо того чтобы сидеть рядом с Сильвером в самолете, направляющемся в Новый Орлеан.
Вон разговаривает с парой Воронов у кофейни «Датч Бразерс» внутри терминала; в следующий момент боль бензопилой прорезается сквозь его расслабленные щиты в разум. Буквально ударяя его под зад.
Данте.
Вон вливает энергию в свои щиты, стягивает и укрепляет их. Боль исчезает, но голова все еще побаливает, фантомная вспышка, привидение памяти.
Он вскакивает и бежит к стойке с платными телефонами, оставив за собой толпу туристов, приехавших на уикенд. Вытащив визитку Хэзер из кармана куртки, Вон вставляет в слот монетку и набирает номер телефона.
Ему становится все холоднее с каждым гудком. Он оставляет сообщение на голосовую почту и решает просить помощи.
Вороны — почтенные братья, странники ночи — были счастливы подбросить Вона к дому Хэзер. Trans Am там не было. Вон перепрыгнул через ограду и обогнул дом, подошел с задней стороны и глянул через окно в гостиную. Упакованные коробки Хэзер были все еще здесь. Так же, как и походная сумка Данте.
И Вон знал. Спокойно, холодно и интуитивно.
Это дело не рук второй команды, что пыталась схватить Хэзер. Не автокатастрофа. И даже не проклятые Падшие.
Алекс Лайонс отказался принять ответ «нет».
Все, что ты должен сделать, — это вылечить мою сестру.
Лайонс знал, как инициировать Данте. Знал, как лучше всего причинить ему боль.
Вспомнив, что Хэзер говорила про дом Лайонса в Дамаске, Вон послал сообщение Трею в Новый Орлеан и попросил его найти в интернете адрес. Девяносто секунд спустя Вон попросил Воронов повезти его на юг.
Он держал руку на бедре Марли, капли дождя жалили его лицо, словно сердитые пчелы. Вон хотел, чтобы они могли быстрее проглотить эту дорогу.
Он никогда не должен был покидать Данте. Не должен был позволять ему уходить.
***
Алекс уставился на Царя Подземного мира, кровь застыла в его жилах.
Она стояла между двумя занятыми кроватями с улыбкой на губах, испачканное грязью лицо светилось так, будто огонь горел под кожей. Длинная белая туника, запачканная кровью, была подпоясана на талии, делая грациозными ее стройные формы. В одной грязной руке она держала копье из коллекции их отца, а в другой что-то похожее на яблоко или гранат, или… «Нет, слишком большое, — подумал Алекс, — слишком деформированное и влажное». Она держала сердце.
— Добро пожаловать домой, мой Ксандр, — сказала Афина-Аид.