Передняя дверь распахнулась и застыла в кривом проеме. Свежий запах хвои, дождя и кордита ворвался в комнату. Вон остановился, усердно стараясь удержать свой баланс, пока дом разваливался на части, он смотрел на поющее триединое существо Данте.
— Святые угодники, — прошептал бродяга, засовывая браунинги в кобуру.
— Да уж, — согласилась Хэзер дрожащим голосом.
Она поползла к Данте. Сев на колени рядом с ним, она убрала назад волосы с его лица, легко скользя пальцами по щеке и виску; его кожа пылала, жар, исходивший от него, обжигал ее. Уши с сережками-кольцами были наполнены кровью. Это испугало ее, и сильно.
— Данте? Батист?
Он поднял голову. Глаза больше не светились золотом, радужные оболочки теперь были насыщенно коричневыми и окружали расширенные зрачки. Она обвила его рукой за талию и потянула.
— На ноги, Батист. Нам нужно уходить.
Все больше окон взрывались облаками осколков стекла. Кирпичная кладка крошилась под тяжестью. Балки превращались в щепки. Обломки валились на пол.
— Я разберусь, куколка, — сказал Вон. — Нужно убираться.
Хэзер поднялась на ноги.
— Вместе, — сказала она.
Наклонившись, бродяга схватил руку Данте и перекинул его через одетое в кожаную куртку плечо. Выпрямившись, он посмотрел на Хэзер:
— Шевели задницей, женщина.
Заметив рядом с дверью спортивную сумку Энни, Хэзер схватила ее, выбираясь сквозь деформированный дверной проем, Вон следовал по пятам.
***
Когла Вон проследовал за Хэзер за порог и вышел во двор, обхватив рукой бедра Данте, он услышал сквозь дождь знакомый звук — взмахи крыльев. Ниточки облегчения теплом пронеслись по нему.
Значит, в конце концов с Люсьеном все хорошо. После того, что он почувствовал от Данте, и того, что тот отсутствовал, он опасался худшего. Потому что, закрыта связь или нет, Вон знал, что Люсьен прилетит на помощь к сыну, даже если придется перелететь и океан, и время, и сам ад.
<Где, мать твою, ты был?> — послал Вон, останавливаясь и поворачиваясь.
Мысль вернулась обратно, неуслышанная. Его облегчение испарилось. Смахнув с глаз капли дождя тыльной стороной ладони, он посмотрел на чернокрылую фигуру, стоящую между елей.
Не Люсьен. Она захлопала крыльями, смахивая капли дождя обратно в ливень. Ее длинные черные волосы взвились в воздух, глаза блестели, как золотые звезды. Промозглый воздух испарялся на ее коже.
— У нас мало времени, — сказала она поспешно музыкальным голосом. И вышла из-под деревьев. — Другие уже в пути. Отдай мне сына Люсьена, и я смогу его спрятать.
Слова Люсьена четко прозвучали в глубокой памяти Вона: Охраняй его от Падших, llygad. Охраняй его от них, как ни от кого другого.
Когда Вон потянулся левой рукой под куртку за оружием, дом взорвался.
И гигантская раскаленная ладонь прижала его к земле.
Глава 40
Великая бездна
Дамаск, Орегон
25 марта
Данте жестко ударился плечом о землю, а потом катился, подпрыгивая по влажной траве, пока не врезался в дерево и не остановился. Яркие пятна вспыхнули перед глазами, и боль замерцала жаром в его голове.
Люсьен…
Je t’aime, mon fils, toujours.
Голоса напевали и шептали, и требовали, жужжали из разрушенных глубин на спинах опаленных огнем ос.
Ты так похож на нее.
Ты хочешь получить наказание за нее, p’tit?
Почему папа Прейжон надевает тебе наручники на ночь?
Твое сердце получило меня, Данте Батист.
Лицо Хэзер мелькнуло в сознании, когда яркие пятна исчезли. Данте попытался вздохнуть, но ребра болели, и он не мог набрать воздуха в легкие.
Сфокусируйся на Хэзер.
Он перевернулся на колени, прижимая руку к поврежденным ребрам. Дождь холодил его лицо. Он развернулся и, пошатываясь, встал. Дом представлял из себя дымящуюся груду камней, кирпичей и дерева. Хэзер…
Музыка зазвучала в воздухе, горящая и яркая, и его песнь взлетела вверх из сердца в импульсивном ответе. Люсьен! Он потянулся к их связи, но ничего не нашел, только жгучую пустоту там, где когда-то была связь. Боль вонзилась в сознание Данте и выбила с таким трудом доставшийся воздух.
Земля устремилась к нему навстречу.
***
Из-за холодного дождя волосы Хэзер облепили голову, а одежда — тело. Мокрая трава колола ей нос. Она поднялась на колени, в ушах звенело, голова раскалывалась. Взрывная волна прижала ее к земле, выбив воздух из легких.