А вот образцы языка и стиля из других детективов. “За дверью плавало длинное молчание”, “Голоса бьются в мембране телефона…” Или еще лучше: “Губы переспело обмякли”, “Однопрелестный разговор”, “глянув на него хитрым блеском глаз…” И наконец “Оскудевший подбородок”…
Причем подобные языковые новации можно прочитать у большинства авторов-детективистов. Языковые огрехи, тавтологии, неудачное использование эпитетов, пословиц, фразеологизмов — сущая беда многих повествователей.
А преступник — кто?
Есть и другие проблемы с криминальной литературой. Не будем забывать, что кроме сыщиков, следователей, экспертов и помогающего им “народа” существуют еще и антигерои — преступники, совершающие преступления и всеми силами пытающиеся уйти от ответственности. А как быть с ними? Какие они? Многие критические работы по проблемам жанра не проходят мимо проблемы злодея, отрицательного героя. Проблема же достаточно остра. Во-первых, каковы преступления? Социальный состав преступивших порог. Каков их характер? Нравы? Привычки?
Мы помним, что в начале 50-х главным героем детектива был шпион, сначала — немецкий, затем — американский, английский. Потом шпионов потеснили бывшие полицаи, старосты и т. д. Словом, предатели. И шпионский роман плавно перетек в уголовный. Предателей мало волновали глобальные проблемы. Они думали только о спасении собственной шкуры, либо о наживе. В романе “Истина”, вышедшем в начале 80-х, Э.Хруцкий пишет о некоем предателе Рюмине (знакомая фамилия), изменившем Родине в годы войны, оказавшимся под чужой фамилией. И вновь изменившем… По мнению автора, анатомия предательства помогает читателю глубже жить и злее бороться со злом. Поэтому пристальное внимание авторов детективов к отрицательному герою находит свое отражение и во внешнем виде, и в умении стильно одеваться, и в лексике…
Вспомните, как объясняется в “Петровке, 38” предатель, душегуб, бывший полицай Прохор: “Слышь, Сань, ты не думай, я умный… Он старый, силы в нем нет, а пистолет — на боку…”, “Сань, ты только слушай, что я говорю, как брату, честно, от всей души…”
Даже не верится, что это наставление на преступление. А в “Эре милосердия” глава банды горбун, знакомясь с Шараповым, засмеялся дробненько, словно застежку-”молнию” на губах раздвинул:
— Ну, что ж здравствуй, мил человек. Садись к столу, поснидай с нами, гостем будешь. А дальше в разговоре: “Никак ты мне грозишь, мусорок?” — спросил он тихо. “ — Чем же это я тебе угрожу, когда вокруг тебя кодла? С пушками и перьями впридачу? От меня тут за минуту ремешок да подметки останутся”.
Это жаргон 60-х, может быть, середины 70-х годов. Что делали преступники в эти годы? Убивали, чтобы остаться неузнанными. Грабили инкассаторов, сберкассы, магазины, воровали старинные иконы и предметы антиквариата. Чуть позже детектив стал касаться и экономических преступлений. Вспомним “Часы для мистера Келли” бр. Вайнеров или “Черную моль” А.Адамова. Наконец, детективный роман добрался и до таких глубин человеческого падения, как уничтожение природы. В повести В.Гусева “Выстрелы в ночи” участковый инспектор Андрей Ратников борется, рискуя жизнью, с браконьерами. Сыщики раскрывают преступления не только в тайге, но и на улицах, в офисах мегаполисов, на курортах и даже за рубежом. Меняется характер антигероя, его язык, одежда, привычки… В повести И.Менджерицкого “Частное лицо” некто Таня, прибывшая на курорт совместно с сыщиком Лукьяновым, беседует по поводу встретившегося в ресторане человека:
“ — …Иностранец, которого мы встретили, никакой не Витя-фанера. Зачем ты мистифицируешь?
— И не думаю, — сказал Лукьянов, — Он — Витя. Он — “фанера”. Известный фарцовщик и валютчик.
— У него лицо умного и интеллигентного человека.
— О-о! Это аргумент, — заметил Лукьянов. — Не забудь сказать, что он весь в заграничном шмотье.
— Грубо, — сказала Таня.
— Грубо, — согласился Лукьянов, — но справедливо. Понимаешь, нынешнее жулье совсем не то, что было двадцать лет назад, а тем более, еще раньше. Впрочем, всегда попадались среди них люди неглупые и с интеллигентными лицами. И даже образованные”.
Сказано это было 16 лет назад. А сегодня образовательный уровень преступного мира еще более возрос.