Белышев буквально взорвался. Таким его никто ещё никогда не видел. Он метал молнии в адрес Жигарёва, одну за другой.
— Как ты смеешь подозревать в нечистоплотности бывших работников правоохранительных органов?! Как можно строить деловые отношения после таких заявлений? Твоё недоверие не позволит навести порядок в сфере ЖКХ в намеченные правительством сроки!
Жигарёв спокойно выслушал обвинения в свой адрес, дождался тишины в кабинете, и спросил, обратившись к Белышеву:
— Почему при каждом призыве высшей власти нам нужно всё рушить до основанья, чтобы затем строить новый мир? Неужели история нас ничему не учит? Есть же у нас муниципальная организация, которая занимается обслуживанием жилищного фонда? Есть. Зачем её уничтожать на корню? Можно провести реорганизацию, придать ей статус акционерного общества, оставив контрольный пакет акций городской администрации. Подкорректировать структуру при необходимости. И всё. У господ, сидящих напротив меня нет ничего: ни зданий, ни производственных мощностей, ни людей, ни финансовых средств. Есть только желание управлять, как у революционного матроса в 1917 году. Как они управляли банками, всем нам известно.
В кабинете воцарилась тревожная тишина. Приглашённые руководители опасливо опустили головы к столу, украдкой кося глазами в сторону Белышева. К удивлению, нападок на Жигарёва больше не последовало. Некоторое время мэр сидел неподвижно и отрешённо смотрел в окно. Лицо его выглядело бледным, на щеках ходили желваки. Наконец, он перевёл взгляд на окружающих, и сказал:
— Всё, господа, дискуссии на сегодня закончены. Будем исполнять требования правительства. Даю вам месячный срок на подготовку всех необходимых договоров. Совещание окончено, все свободны.
Жигарёв поднялся первым и покинул кабинет мэра. Возвращаясь на предприятие, он погрузился в размышления. Ему было непонятно, почему ни один из приглашённых специалистов не поддержал его. Что это? Безразличие к происходящим событиям, или же страх перед представителем власти, не вытравленный до сих пор из сознания русского человека со времён крепостного права? А может, это отпечаток политических репрессий, укоренившийся уже на генном уровне? Казалось бы, по просторам России полным ходом шагает демократия, существует свобода слова, закреплённая в новой Конституции, что ещё нужно, чтобы не бояться в высказывании своей точки зрения? Неужели вся чиновничья свита готова терпеть кнут на своей спине ради того, чтобы не потерять право на получение пряника из рук власти? Больше всего Сергея поразило поведение Белышева. Куда подевался тот человек, с которым его свела судьба восемь лет назад? Почему он вместо того, чтобы прислушаться, вдруг взвинтился и принял сторону руководителей управляющих компаний? Почему подписал сомнительное решение о разделе территории города между этими организациями, не посоветовавшись ни с кем? Много «почему» вертелось в голове, не находя ответа.
Только спустя несколько месяцев он узнал причину разительных перемен в характере Белышева. Она была неутешительной и отчасти даже тревожной. Оказалось, усадить Белышева повторно в кресло мэра помогли как раз новоиспечённые руководители управляющих компаний. Один из них ранее служил в ФСБ, в звании майора был уволен за какую-то провинность. Другой, милицейский майор в отставке, в недалёком прошлом возглавлял ОБЭП в одном из районов области. Третий, к великому удивлению горожан, имел профессию хирурга. Меньший кусок территории достался тридцатипятилетнему офицеру, покинувшему налоговую полицию в связи с ликвидацией. Кроме того, все эти личности прошли процедуру промывания мозгов на курсах «Прорыв» известной американки, достигнув высшей ступени.
Сергею стало ясно, с какой целью появились варяги и как они планируют резать многослойный финансовый пирог, состоящий из платежей населения. Рано или поздно проявятся их аппетиты, и тогда наступит противостояние. А пока что требовалось грамотно заключить договоры, чтобы не кусать потом локти от безысходности. С первых дней он понял, что типовой договор не прокатит, коммунальные хищники предпримут все меры, чтобы договор был подписан в ущерб интересам его предприятия.
Так и произошло. Сергей успел пободаться с отставными офицерами только в течение двух недель. Потом, скорее всего по их совету, Белышев отправил неуступчивого директора на учёбу в Москву. Изучение вопросов реформирования ЖКХ было рассчитано на две недели. За этот период все договоры с Энергоуправлением были подписаны без разногласий. Естественно, в той редакции, которая устраивала отставных офицеров. Главный инженер, который остался исполнять обязанности Жигарёва, получив взбучку от мэра, сдал свои позиции и в срочном порядке поставил свою подпись в договорах.