— Здравствуйте, мне нужна Прэни Беккер. С кем я говорю? — сердце Сергея сжалось в комок, голос предательски дрогнул. Он намеренно не стал представляться, ожидая реакцию женщины. Узнает ли она его спустя десять лет?
Молчание в трубке длилось всего несколько секунд, потом раздался взрыв радости:
— Сергей?! Ты!? Откуда звонишь? Где потерялся?
— Я в Германии, в командировке. Сейчас нахожусь во Франкфурте на Майне.
— Сколько дней ты ещё пробудешь там? Нам нужно обязательно встретиться!
— Через два дня я должен буду возвратиться в Берлин.
— Это замечательно! Всё складывается, как нельзя лучше. Через два дня мне тоже надо быть в Берлине по делам. Много времени они не займут. У тебя будет возможность взять выходной?
— Не знаю, всё зависит от того, как пойдут мои дела. Но, в любом случае, выкроить вечер для встречи с тобой у меня получится. Я тебе обещаю.
— Постарайся получить выходной, я организую незабываемую для тебя экскурсию. Ты будешь в восторге.
— Прэни, дорогая, я не люблю экскурсии, — сказал Сергей. — Можно просто погулять по Берлину, посидеть в уютном ресторане.
— Сергей, это будет необычная экскурсия, — убеждённо заверила Прэни. — Мы возьмём лодку и спустимся по реке. Вернее, по древнему каналу. На протяжении всего пути мы не встретим ни одной живой души. Вокруг будет только дикая природа с непуганым животным миром. — Прэни немного помолчала, потом выдохнула:
— И мы вдвоём…
Сергей слышал её учащённое дыхание в трубке, сердце во второй раз сжалось в комок.
— Хорошо, я постараюсь освободиться на целый день, — уверенно заявил он. — В течение двух дней я тебе обязательно перезвоню.
— Тогда, до встречи в Берлине? — радостно проговорила Прэни.
— До встречи, — ответил Сергей и отключил телефон.
Через полчаса, переодевшись, он вышел из отеля. Харстер прохаживался у машины, ждал его.
— Ты готов? — спросил он Жигарёва. — Все свои дела уладил?
— Дела у меня в России, — усмехнулся Сергей. — А здесь ежедневная повинность.
— Что это значит? — не понимая значения слова «повинность», поинтересовался Харстер.
— Это значит, что я исполняю определённые обязательства перед своим государством и ограничен в свободе действий личного характера.
— О-о, это уже интересно, — оживился вдруг Петер. — Позволь спросить, какую свободу ты желаешь получить? Я готов тебе помочь.
От Жигарёва не ускользнуло то, как внезапно преобразился Харстер. В глазах появился блеск хитрой лисицы, хотя лицо его озарилось доброжелательной улыбкой.
«А ты не так прост, господин Харстер, — отметил про себя Сергей. — Не работаешь ли ты в тесной связке с органами безопасности? Давно надо было спровоцировать тебя. Интересно, какие сети ты плетёшь для меня»?
— Это разъяснение к слову, только и всего, — сказал Жигарёв, рассчитывая, что интерес Петера к нему угаснет. Но он ошибся. Как только они сели в «Ауди», Харстер продолжил интересоваться его личной жизнью, как бы ненароком спрашивая о заработке, партийности, отношении к руководству государства. Он будто ловил нужную рыбку, меняя одну наживку за другой. Сергей пускался в словоблудие и виртуозно уходил от прямых ответов.
«Знакомы мне такие штучки, — отметил он про себя. — Приходилось слушать лекции по спецразведке в Лагодехи». Вначале ему хотелось сказать Харстеру вполне откровенно, что все его старания о привлечении Сергея даже к безобидной форме сотрудничества — напрасны. Что все разговоры между ними впредь будут проходить только в рамках технической деятельности, не касаясь иной сферы взаимоотношений. Но, чем больше Петер задавал вопросов, тем больше Сергей убеждался, что разговор затеян неспроста. У него окончательно пропадало желание его остановить. Неожиданно для себя, он решил поиграть с Харстером в кошки-мышки. Ему вдруг захотелось выведать у того тематику интересов и рассказать о них по возвращении в Россию полковнику Миронову. Он так и поступил. На протяжении всего времени, пока они находились в ресторане, Жигарёв несколько раз пытался разговорить Харстера, но безуспешно. Петер принял глухую защиту и стал непробиваем, как бетонная стена. По всей вероятности, он что-то заподозрил.
«Ну и чёрт с тобой, — с раздражением подумал Сергей. — Не больно-то мне это и надо. Сиди и молчи о своих замыслах до поры до времени. Проявишься, рано или поздно».
В конце ужина, он спросил Харстера:
— Я могу получить выходной?
— О, да, конечно! — почему-то даже обрадовался Петер. — В любой день, это твоё право.