— И что? Все женщины летают?
Кàя внимательно всмотрелась в моё лицо.
— Откуда ты? Кто ты?!
Извечный вопрос! Самой бы знать…
— Я тут… недавно. Так что, все женщины летают? — повторила я вопрос.
Кàя смотрела на меня задумчиво и отозвалась не сразу.
— Конечно.
— А чего тогда ваши мужички взбеленились?
Кая разглядывала меня, как диковину.
— Они не знают. Не должны знать.
— Почему?!
— Мужчины… они не такие. Им нужны признание, слава, иначе они станут несчастны. Им нужны красивые женщины, чтобы они могли гордиться ими перед своими друзьями, а ещё более перед врагами. Им нужно постоянное признание их достоинств, похвала, благодарность — и тогда они готовы свернуть горы, они придумывают паровые машины, пишут книги и покоряют океаны. Наша задача им помочь.
— А при чём здесь ваше умение летать? Ну и летайте себе на здоровье, пусть ваши мужчины гордятся вами ещё больше.
— Но они не могут, — голос Каи стал очень тих и печален.
— Чего не могут?
— Они не могут летать. Не дано. Если они узнают, что женщины подобны птицам, им станет нечем гордиться. Это не убьёт их, но сделает жалкими. Они перестанут быть мужчинами.
— И вы готовы мириться с этим? Они вас называют ведьмами и ведут на костёр!
— Да, готовы, — голос Каи стал твёрдым. — Разве в вашем мире женщины не поддерживают мужчин? Они наши сыновья, отцы, братья, любимые. Они дороги нам. Дороже, чем умение парить в облаках! Хотя… — глаза Кàи лукаво блеснули. — Иногда так хочется мчаться наперегонки с ветром!
Кàя взметнулась вверх, теряя с головы лёгкую косынку, и помчалась над бесконечной степью, только ветер свистел за её спиной!
— За мной! Я покажу тебе кое-что!
Мы с Кàей мчались в ночном небе, играя с порывами ветра, качаясь на его волнах и обгоняя холодные тугие струи. Внизу показалась каменная гряда, покрытая густым кустарником, и Кàя махнула мне рукой.
— Спускаемся!
Мы спустились по ту сторону гряды и увидели яркие огни костров. Вокруг сидели и бродили молодые девушки, женщины в возрасте и даже старухи. Отовсюду раздавалось пение и смех.
— Эй, Кàя!
— Смотрите-ка, Кàя явилась! Ты что, бросила своего Лòнку?!
— Она не бросила, просто он так и не решился признаться ей в любви!
— Это что, правда? Кàя бери дело в свои руки, иначе состаришься, прежде чем бедный Лòнка осмелиться на признание!
Мы услышали ещё несколько советов и предложений по поводу отношений Кàи и Лòнки, не столь безобидные, как первое, прежде, чем женщины заметили меня.
— Кàя, ты с подругой? Как тебя зовут, дитя?
Ко мне обратилась немолодая, но стройная, сохранившая красоту женщина.
— Ж-женя.
— Женя? Отчего ты раздета?
— Она думает, что прибыла на шабаш ведьм! — молодая девочка-подросток фыркнула и закатилась звонким смехом.
— У меня одежда кончилась, — я неловко улыбнулась. — Остались одни лохмотья, а они… попадали с меня во время полёта.
— Эй, девочки! — Немолодая женщина властно взмахнула руками. — Давайте соберём Жене одежду. Девочка замёрзнет, да и появиться в таком виде днём будет, по меньшей мере — неприлично, а по большей — не безопасно.
Мне под ноги упали платки и юбки, кофты и расшитые бисером безрукавки. Через пару минут я ничем не отличалась от большинства окружающих меня женщин.
А женщин становилось всё больше. Прилетали матери с дочерьми, подруги и сёстры и просто одиночки. Они прилетали поболтать, посплетничать и конечно порезвиться в ночном небе, хохоча от избытка чувств и взвизгивая, когда холодный ветер забирался им под одежду.
На востоке показалась розовая полоска света.
— Девочки! — Немолодая, стройная женщина хлопнула в ладоши. — Пора по домам! Собирайтесь!
— Собирайтесь! — эхом откликнулось несколько голосов. — Пора!
Разноцветные юбки взметнулись вверх, поляна разом опустела, только Кая и немолодая женщина, имени которой я так и не расслышала во всеобщем гомоне, остались возле меня.
— Тебе есть куда идти? — вопрос задал женщина.
— Да. У меня там… питомец. Мне нужно его забрать.
Женщина кивнула, соглашаясь.
— А потом? — это спросила Кàя.
— Потом в Город. Мне хотелось увидеть Город.
Теперь кивнули обе.
— Хорошо. Прощай, Женя.
— Прощайте.
Глава 18
Нет, Тотошка нисколько не походил на милого услужливого пёсика из детской сказки. За моё ночное отсутствие я была награждена двумя глубокими укусами в руку и длинной царапиной на шее.
Потом тварь демонстративно помочилась на каблук моих новых туфель (на самом деле не очень новых, но вполне добротных) и засеменила впереди, театрально хромая на все четыре лапы, пока я не догадалась взять её на руки.
Солнце палило, как и прежде и от моих «помеченных» туфель нестерпимо воняло.
— Вообще-то это были мои серебряные башмачки, — мрачно заметила я. — Ты слышишь, Тотошка?
Тварь издала крайне неприличный звук, и воздух в округе стал ещё тяжелее.
Отфутболенная крепким пинком, тварь описала в воздухе правильную параболу, и мягко приземлилась на лапы, издавая разъярённое шипение.
— Мерзкий гад!
Из-под крепких когтей Тотошки, мне в лицо полетели куски сухой земли.
— Зашибу!
Началась погоня.
Тотошка виляя, нёсся по выжженной солнцем земле — куда подевалась его хромота! Я неслась за ним, выкрикивая угрозы и зажимая пальцами нос.
— Остановись, вонючка!
Стоящее на пути высохшее дерево стало для твари спасением от моего гнева. Она забралась на самую верхушку, злобно сверкая красными глазами и раздражённо мяукая.
— Спускайся!
Тварь метко плюнула мне в лоб.
— Да и чёрт с тобой! Оставайся! Сдохнешь в этой пустыне — никто не заплачет!
Я отвернулась и неторопливо направилась к дороге. Сзади раздался шорох.
Я ещё более замедлили шаг. Шорох стал едва слышен.
Не поворачивая головы, я старалась разгадать предательские маневры Тото за моей спиной.
Тварь замерла, ожидая подвоха.
Не знаю, сколько ещё времени понадобилось бы нам для выяснения отношений, но тут сверху обрушилась серая тень, и мой коварный дружок оказался зажатым в цепких когтях огромной, остроклювой птицы.
Тварь издала душераздирающий крик. Она пыталась полоснуть птицу тонкими, как бритва когтями, но её лапы оказались слишком коротки для этого.
Не раздумывая, я прыгнула вверх и через пару секунд вцепилась наглой захватчице в горло. Думаю, несчастной птице хватило вида моего разъярённого лица возникшего перед её глазами высоко в небе. Непривыкшая в своих владениях к конкуренции подобного рода, птица издала изумлённый возглас, и отпущенный Тотошка растопырив лапы, с угрожающей быстротой полетел вниз.
Я подхватила его у самой земли.
Не успели мы перевести дух, как из-за маленькой, унылой рощицы тяжело шагнули две приземистые лохматые лошадки, запряжённые в деревенскую телегу. Виляя колёсами, телега вскоре поравнялась с нами. На телеге сидели трое: женщина средних лет с усталыми, потухшими глазами и двое мужчин, судя по всему, муж и сын этой женщины. Тот, что постарше, бойкий мужичок с пегой, вздёрнутой к верху бородкой бесцеремонно окликнул меня:
— Эй, девка! Ты видала орлана? Только что упал сюда!
— Какого орлана?
На всякий случай я укрыла Тотошку полами своей безрукавки, подальше от любопытных глаз.
— Ты что не видела?! Экая бестолочь! Да ведь у тебя на глазах в небе сцепились два орлана, а один упал прямо сюда! — мужичок досадливо хлопнул себя по коленям. — Вот слепая тетеря!
— Перестань, Вòнка. Чего ты хаешь бедную девушку? — женщина жестом пригласила меня сесть рядом с ней. Я отрицательно покачала головой, но она настояла.