«Даже ворон нет», — подумала я и ухватилась за тонкую ветку тощего, обнажённого деревца, чтобы не упасть на скользком склоне. Ветка предательски обломилась, и я поехала вниз на спине, собирая листья и грязь. Затормозила каблуками и медленно поднялась, тихо матерясь и отряхивая безнадёжно выпачканную одежду.
— Оно и лучше, что никого нет, — мрачно произнесла я в пустоту. — Поржать над тобой, Женька некому.
Левую ногу подозрительно захолодило и я опустила глаза, рассматривая свою неказистую обувь. Зрелище было впечатляющим. Тормозной путь не прошёл даром для моей обуви. Подошва левого ботинка не выдержала нагрузки и сейчас сиротливо лежала в полутора метрах выше по склону, а пальцы ног в дырявых носках мяли клочья выцветшей травы.
— Зашибись, — констатировала я.
Забрала недостающую часть своего гардероба и заковыляла по склону, неловко поджимая ногу и прикидывая, как бы мне произвести ремонт в полевых условия. Внизу чернел ствол поваленного дерева, на него я и опустилась, прижимая к груди оторванную подошву. В таких местах всегда много мусора, пластиковые бутылки, пакеты, консервные банки. Я вознамерилась найти кусочек проволоки и примотать подошву к сапогу, но таковой поблизости не находилось. Зато за широким стволом я разглядела узкую чёрную дыру. Пещера? Или нора. С каким-нибудь диким зверем. Хотя откуда здесь дикие звери? Нога замерзала всё больше, и я удвоила свои поиски. Ни проволоки, ни верёвки не находилось. С неба опять заморосил дождик, быстро набрал обороты и загудел мощным ливнем, стекая по склону серым сплошным потоком. Кажется, нет никакого смысла в починке обуви. Пойду так.
Меж тем, склон холма за несколько секунд превратился в бушующий поток, с водоворотами и стремительным течением. Я сидела на дереве, поджав ноги, хлопала отсыревшими ресницами и не решалась спуститься вниз. Внезапно стемнело. Вокруг меня бушевала непогода, замёрзшее тело отказывалось двигаться, и я с трудом вытянула окоченевшие ноги. Ступила в ледяной поток и левую ногу тут же свело мучительной судорогой. Я вскрикнула от боли. Держась руками за ствол, чтобы меня не унесло течением, добралась до темнеющей расщелины. Пальцы нащупали каменистый порог, и я буквально вползла в узкую щель, наплевав на диких зверей.
Снаружи бесновался ноябрь.
…Внутри пещерка была довольно просторной. Я свободно вытянула руки и ноги и сидела, прислонившись к холодному камню. Диких зверей не было. Тепла в пещерке тоже не было, Но, зато не дул пронизывающий ветер и не хлестал ледяной дождь.
Я сняла сапоги, выжала отсыревшие носки и принялась растирать ими закоченевшие ноги. Мешалась сумка. Я сняла её с плеча и вспомнила про сменную обувь. Вынула из сумки старенькие туфли и возликовала: надела их на разогретые стопы. Кажется, никогда ещё мои ноги не чувствовали себя так комфортно!
Но чувство комфорта оказалось недолгим. Снова леденящий холод проник под мою отсыревшую одежонку, и зубы лихорадочно застучали, отбивая болезненную чечётку. Я выглянула наружу. Непроглядный мрак и стена ледяного душа. Я приуныла, но надо было выбираться. Всю ночь мне здесь не высидеть и единственное спасение — идти, не смотря ни на что. В полумраке я принялась собирать разбросанную одежду: мокрые носки, сапоги, вернее то что, от них осталось. А где кольцо?!
Я сунула суку в карман куртки, пальцы влезли в широкую дыру и задорно выскочили с обратной стороны. Кольца не было.
Со злости я пнула ногой каменную стену и взвыла от боли. Ну, что за бестолочь! Единственную ценную в своей жизни вещь умудрилась потерять. На глаза навернулись слёзы. Куда мне теперь идти? Проще здесь замёрзнуть. Никому я не нужна, бестолковая фефёла. Ни для каких дел рылом не вышла. Даже в Грязновке и то не сгодилась…
Тем не менее, я собрала сумку и, утирая слёзы, поползла к выходу. Ладонь наткнулась на твёрдые, гладкие грани… кольцо!
Я засмеялась от радости и села на песчаный пол, не выпуская из рук находку. Ну, конечно! Я же помню, как сжимала его в руке, когда заходила в пещеру. А потом стала растирать ноги, забыла про кольцо (очень уж икры болели) и выронила! И вот оно… нашлось!
Боясь снова потерять кольцо, я попыталась надеть его на безымянный палец, но оно оказалось велико и тогда я надела кольцо на указательный палец правой руки.
Колкие кристаллики снега влетели в пещеру и ожгли мне щёку, рубиновые грани вспыхнули перед моими глазами, и без того тусклый свет совсем потух.
Глава 3
— Пусти, пусти!..
Лохматое существо верещало в крепких руках худощавого, белокурого паренька.
Сначала я приняла его за мальчика-подростка, но, когда он повернул ко мне своё лицо, я поняла, что он гораздо старше.
Пользуясь тем, что паренёк отвлёк на меня своё внимание, лохматое существо вырвалось из его рук и бросилось бежать по изумрудно-зелёной траве, петляя, словно заяц.
Изумрудно-зелёной траве?!
Я протёрла глаза и потрясла головой.
— Очнулась?
Паренёк подошёл ко мне и сочувственно посмотрел в лицо.
— Ты кто?
— Я? — серые глаза моего собеседника сощурились и в уголках глаз собрались забавные морщинки. — А ты сама-то кто? Помнишь?
— Меня Женя зовут, — я огляделась вокруг, недоумевая ещё больше. — Я на горе была. Шёл дождь. И снег. Очень холодно. А сейчас, кажется… лето?!
Паренёк засмеялся.
— Вставай… Женя. Мы с тобой тут гости нежеланные. Нам уходить надо.
— А куда? А мы где? Почему гости? У кого?!
Вопросы сыпались из меня один за другим и поскольку ответов я не получала, они само рождались в моей бедной воспалённой голове. Увезли меня. Умыкнули. В арабские страны. В гарем. Точно. Тот, зеленоглазый. Заманил на гору. Оглушил. И увёз в арабские страны. Иначе — откуда лето?! Сменные туфли на моих ногах и грязная ещё не высохшая одежда, не позволяли усомниться в том, что ещё недавно я сидела в тесной пещере, боясь выйти в холодный ноябрьский дождь. Так что многодневная кома, как в мексиканских сериалах исключается. Вот только местность на арабские страны не похожа. Не было пальм, моря, пустыни. Ничего этого не было. Я кроме своей Грязновки нигде не была, это правда, но телевизор и у нас в Грязновке имеется. Хоть и три канала, но про арабские страны я представление имею. А где кольцо?!
Кольцо тускло сияло на указательном пальце.
Белокурый заметил мой взгляд и одобрительно кинул.
— Кто-то позаботился о тебе. Видно ты имеешь больших покровителей.
Я?!
— Каких покровителей? Откуда? Ничего я не понимаю… куда мы идём? В посольство?
Белокурый уставился на меня странным взглядом.
— Можно и так сказать… ты что, совсем ничего не помнишь?
— Всё я помню, — я сердито огрызнулась. — Меня с работы сегодня выгнали, и во рту маковой росинки не было… вот это я и помню.
Белокурый кивнул головой и зашагал быстрее.
— Если мне память не изменяет, скоро будет Стол. Там мы поедим.
— Что будет?
— Стол. Место, где можно поесть.
— Кафе?
— Можно и так сказать.
Я фыркнула. Если можно, то и говори по-человечески. Если посольство, значит посольство, а если кафе — то кафе, а не какой-то там Стол.
Мой спутник шёл быстро. Я же глазела по сторонам, часто отвлекалась и потому постоянно отставала. На каждом повороте белокурый терпеливо поджидал меня, покусывая зубами травинку и не говорил ни слова.
Узкая тропинка петляла по лесу. Широкие стволы могучих деревьев стояли далеко друг от друга, меж ними зеленела трава, виднелись разноцветные головки разнообразных цветов. В самой этой природе было что-то ненастоящее. Слишком зелёная трава, слишком причудливые цветы и неправдоподобно красивые деревья. Мультяшный мир.
Тропинка вывела нас на небольшую полянку, посредине которой стоял обычный деревянный стол. Мой проводник направился прямо к нему, и я увидела, что на столе, накрытые широкой чистой тряпицей стоят немного старомодные тарелки, а в них лежат куски хлеба и каких-то овощей, похожих на баклажаны.