— Мелка, что же мне делать?
Вопрос не давал мне покоя, и я повторила его с безнадёжностью испорченного патефона.
— Я думаю, для начала тебе следует принять человеческий вид. Ты не на Оре и не в Срединном крае, здесь внешность имеет значение. Где ты остановилась?
— Где?! — я не поняла вопроса. — Я вообще не остановилась. Я сразу оказалась тут.
Мелка заметно занервничал.
— Интересное совпадение. Чрезвычайно невероятное, я бы сказал.
Я пожала плечами. Меня волновали куда более насущные проблемы.
— Слушай, у меня денег нет. А ты здесь, кажется, неплохо устроился? Как тебе удалось?
— О деньгах не беспокойся, — поспешно отозвался Мелка, игнорируя мой вопрос. — Я помогу тебе устроиться, а там подумаем, что делать дальше.
Вокруг Мелкиной головы закружился лёгкий дымок. Мелка дунул на него недовольно, дымок съёжился и закрутился спиралью, выбираясь наружу через вентиляционное отверстие.
— Что это? — заинтересовалась я. — Знаешь я видела странных существ у тебя на складе и в зале… что это было?
— Ты видела? — это открытие не поразило Мелку, но он серьёзно задумался и разглядывал меня так, словно видел впервые.
— Видишь ли, Нижний слой, место не совсем обычное во многих отношениях. Во-первых, здесь практически не проходят волны Информации и потому для людей из высшего и даже среднего мира пребывание здесь сродни заключению в тюрьме без запаса пищи и кислорода. Но есть примитивные существа, которые не способны пользоваться потоком Информации, да им и не надо. Они сами являются неким информационным центром, производят небольшую, но силу. В высшем и Срединном мирах информационные волны забивают их силу, делая беспомощными, а здесь они могущественны. Перед лицом обычных жителей Нижнего слоя, разумеется. И они с удовольствием заселяют Нижний слой. Здесь их называют по-разному: гоблины, тролли, эльфы и домовые.
— Ого! И чего они так расплодились?! Раньше их не было!
— Они всегда здесь были. Просто ты их не видела. Тот защитный барьер, который они ставят, позволяет им оставаться незаметными. Их видят только животные. И жители высших и срединных миров.
— Я что, житель высшего мира? — хмыкнула я.
— Конечно, — серьёзно кивнул Мелка. — Я всегда тебе это говорил.
— Но раньше я их не видела! — тупо повторила я.
— Значит, ты изменилась, — Мелка сверлил меня глазами. — Ты, действительно не помнишь прошлого?
— Нет, — буркнула я. Я не призналась Мелке, что о многом из своего прошлого я догадывалась. Не призналась я и о своём пребывании в пещере То.
Сытый Тотошка громко икнул и испустил протяжный вой. Зверюга насытилась и потянулась, зевая. На светлой поверхности кожаного дивана остались тонкие следы от крепких когтей.
— Где ты подобрала такую тварь?
— Так… в Срединном мире.
— Ты была там?
— Да. А что?
— Ничего. Говорят, это родина моих предков. Но мне там побывать не довелось. Дикие края, а?
Над Мелкиной головой снова затуманилось тёмное облачко.
— Пшла прочь! — Мелка рубанул ладонью в середину облака, и оно рассыпалось, исчезая.
— Мелка, что это? — снова повторила я.
— А-а-а, дымки, думки… называй, как хочешь! Нижний слой — прòклятое место! Всё, что не происходит, тут же выползает на поверхность и принимает такие формы… — Мелку удручённо покрутил головой. — Только держись! Дымки самые безобидные из них. Это мысли. Или думы.
— Твои?
— Нет. Других людей. Кто-то подумал о тебе и вот, пожалуйста — плывут тяжёлые думки…
— Они тёмные, — заметила я.
— Ага, — согласился Мелка. — В основном тёмные. Знать бы чьи…
В дверь осторожно постучали.
— Мирослав Леопольдович!
Голос из-за двери звучал заискивающе.
— Зайди, Славик, — Мелка лениво щёлкнул пальцами.
Дверь слегка приоткрылась. Крупная голова Славика протиснулась в узкую щель.
— Машина подана, Мирослав Леопольдович… вы просили.
Мелка встал и протянул мне руку.
— Пошли?
— А куда? — не поняла я.
— Для начала ко мне домой. Приведёшь себя в порядок. Потом решим.
Славик неодобрительно на меня косился. Мой внешний вид по-прежнему не вызывал у него никакого доверия, но кто спрашивал его мнение?
В магазине было пусто, и мы прошли через просторный зал, нигде не задерживаясь. Славик забежал вперёд, предупредительно открыл перед нами дверь и уличный шум ворвался в благородную тишину дорогого салона.
На улице шёл снег. Я вдохнула морозный воздух и задержалась на пороге.
— Садись в машину, Женя, простудишься, — Мелка заботливо подал мне руку, но я никак не отреагировала.
Мир вокруг меня был другой. Не тот, что я покинула… сколько же времени прошло?
— Мелка, сколько нас не было в этом городе?
— Ну, время величина непостоянная. Я живу здесь уже два года, а ты…
— Два года?! Ничего себе…
Я обхватила руками плечи, мне стало зябко.
— Мелка, здесь что-то не так…
— Здесь всё по-прежнему, Женя, — Мелка усмехнулся и настойчиво подвёл меня к машине. — Это ты стала другой. Ты стала видеть.
Мы ехали медленно, едва передвигаясь в бесконечной пробке, и я жадно разглядывала дома, людей, улицы, такие знакомые и такие удивительно другие, а ещё существ и явлений, которым не знала названия. Их было много, бесконечно много.
Неожиданно прямо на дороге возник дом. Трёхэтажный, с тёмными облезлыми стенами. Из его окон виднелся тусклый свет, в котором мелькали тени далёких людей.
— Мелка, дом! Ты видишь?!
— Я его каждый день вижу, — невозмутимо отозвался Мелка. — Он всегда стоит на дороге. Дом — призрак.
— Призрак?
Впереди загорелся светофор, и машины неторопливо двинулись вперёд. Едва мы приблизились к дому, как его очертания расплылись и воздухе, но перед тем, как он окончательно исчез я услышала, как из дома доносится чей-то крик и музыка. Печальная, едва слышимая мелодия. Я поёжилась. Когда мы проезжали место, где стоял дом, я почувствовала холод. Мелка понимающе кивнул и включил печку.
— Я тоже это чувствую. Но не знаю, как объяснить. В Нижнем слое много загадок.
Нескончаемый поток машин снова замер. По тротуару, справа от нас бодро семенила огромная собака… нет, не собака! Я не поверила своим глазам.
— Мелка, что это?!
Пожилая женщина в грязно-сиреневом пуховике и нелепой розовой шапке шагала на четвереньках, стараясь не запачкать растянутые колени бесформенных штанов. В зубах её была зажата сумка, и оттого морщинистое лицо казалось оскаленным. Шаг её был неожиданно лёгок, руки едва касались земли полусогнутыми ладонями. Зад высоко подпрыгивал, грузно оседая при каждом движении. Вид дама производила крайне удручающий.
— Она сумасшедшая?
— Это гумса, — неохотно ответил Мелка, и я почувствовала исходящую от него тревогу. — Постарайся не смотреть на неё. Не надо, чтобы она нас почувствовала.
— Почему?
— Они опасны. Не для всех, но для тебя — да. Ты наполнена Информацией, она исходит от тебя, как… свет от лампочки. Гумсы уничтожают потоки информации. Они как инфекция, зараза. Держись от них подальше.
— А для тебя она опасна?
— Да, но в меньшей степени. Посмотри на неё обычным зрением.
— Как?
— Ну… попробуй отбросить тень.
Я шевельнула плечами, сбрасывая невидимый покров, и мир вернул свои прежние очертания: серые дома, одинокие прохожие, голые ветви деревьев. И больше ничего.
Гумса оказалась усталой женщиной, бредущей по тротуару возле дверцы нашего автомобиля, едущего ещё медленнее, чем она передвигала свои оплывшие артритные ноги. Сумку она держала в руке, а не в зубах, и представить её скачущей на четвереньках было трудно и нелепо.
— Видишь?
— Вижу. Обычная тётка.
— Я раньше тоже так думал. Одна такая мыла полы у меня в магазине. Не в том, что ты видела, тогда я держал мясную лавку на рынке. Проворная, несмотря на возраст и вес, она хорошо справлялась со своими обязанностями, и я был ею доволен, пока не стал чувствовать себя совсем плохо.