— Значит, я не прошла обряд?
— Не прошла.
— Но я услышала вас!
— Видно это всё, на что ты способна.
— А вы? Как книга вас определила?
— Вера, Настасья и Тамара воины, а я целитель, — тётка Марья грустно улыбнулась. — Оракулов и звездочётов больше не осталось.
— Нигде?
— Ну, может где-то и есть. Но мы с ними не знакомы.
— Женька, свет включи, — оборвала нашу беседу бабка Вера. — Будет в потёмках-то сидеть!
Я включила свет, тётка Тамара убрала скатерть и потушила свечи. Бабка Вера включила телевизор, на меня она демонстративно не смотрела.
«… — известный в городе бизнесмен совершил тройное убийство: два подростка и супруга бизнесмена, были убиты в квартире элитного дома…».
— Одни убийства, — осуждающе покачала головой бабка Вера. — Куда не включи, всё только стреляют. Женька!
— Что?!
Голос мой внезапно охрип.
Бабка Вера убавила звук телевизора и повернула ко мне лицо.
— А ты чего так кричишь-то?
— Ничего.
Я отвернулась и скинула Тотошку со стола.
— Баб Вер, а можно я вашу книгу полистаю?
Старухи переглянулись и мне ответила бабка Настасья, видимо она была главной в их клане Защитников Мира.
— Полистай. Осторожно только. Вещь ценная.
Я устроилась на своей скрипучей раскладушке и раскрыла древний фолиант. Удивительно, но каждая страница книги наполнилась текстом. Каждый пустой лист открывал древние знания. Книга и впрямь была ценной.
«… всякая особь дђлится на виды — сирђчь ђсть оракулъ, вид познающий будущђђ, воинъ — особь отважная, могучая, обладающая нђисчислимой силой, цђлитђль — вид мыслящий, способный исцђлять и уничтожать цђлыђ народы и звђздочётъ — особь хитроумная, заклятьями своими сильна. Каждому виду своя глава отвђдђна для прочтђния и познания. Для иных жђ сия мудрость закрыта».
Далее следовали четыре главы с соответствующими названиями: «Оракул», «Воин» и так далее. Я пролистала страницы про оракулов и звездочётов и остановилась на главе «Воины». Интересно было узнать, какой способностью обладали бабки.
«…Воины такоже нђ однозначны. Мы дђлим воиновъ на лунных и солнђчных. Лунныђ воины ђсть суть звђриная, являющаяся звђрђмъ лђснымъ подъ ликомъ луны. Солнђчныђ жђ воины напротивъ болђђ способны подъ лучами свђтила, кои используютъ, аки грозныђ орудия, способныђ поразить огнђнной стрђлой своихъ противниковъ».
Ну и ну! Так бабки оборотни что ли? Или солнечные лучи мечут во врагов? Надо будет спросить, но пока прочитаю про целителей…
Увлечённая чтением, я не заметила, что в комнате стало непривычно тихо. Телевизор не бубнил, старухи молчали…
Я подняла голову, отрываясь от книги. Бабки стояли вокруг меня. Лица их были не спокойны.
— Что-то случилось? — я осторожно закрыла фолиант.
— А ты что читала, дочка? — сладко пропела тётка Марья.
— Ну, про этих… оракулов и звездочётов. Больше про воинов. А вы солнечные воины или оборотни? Начала про целителей читать. А что? Вы же разрешили?
— Ты читала всё? — вопрос раздался с четырёх сторон одновременно.
— Ну, не подробно… проглядела только. Книга-то толстая…
Тётка Марья картинно упала в кресло, обмахивая себе лицо носовым платком.
— Ой, девки, худо мне! Что же нам с ней делать-то?
— Да что случилось?! — загадки старух начинали раздражать.
— А то случилось, звезда моя, — торжественно начала бабка Настасья. — Что никто из нас книгу это прочесть не может, только то, что разрешено. Воину — о воинах. Целителю — о целителях. Иные главы для нас пустые листы.
— А тебя книга вообще никак не определила, а ты читаешь всё! — простонала тётка Марья. — Кто же ты?!
Глава 25
Бабки взялись за меня всерьёз. Для начала они велели прочитать им главы про звездочётов и оракулов — их распирало любопытство.
Потом тётка Марья принялась готовить снадобья, призванные выявить мою сущность.
— Есть такое средство, — авторитетно заявила тётка Марья. — Делать не доводилось, но рецепт знаю. Тащи-ка Женька, мой рюкзак.
Я принесла рюкзак, который тётка Марья неизменно носила с собой во всякое время года и принялись наблюдать, как готовится снадобье. Вернее наблюдали бабки, а меня тётка Марья гоняла и в хвост и в гриву.
— Женька, бери деревянную ложку, мешай. Сорок счётов влево, сорок вправо. Потом бери ложку серебряную и пятнадцать раз против часовой стрелки. Ступку пери, толки коренья. Да не так, бестолочь!
Я толкла и мешала, резала и поджигала, мужественно глотала гадкие напитки и жевала горькие коренья, но ничего не привело к желаемому результату. Суть моя была темна, как ночь.
От обиды за свою неудачу, тётка Марья заставила меня перемывать все пробирки и плошки, которые она использовала для варки снадобья. Я покорно вывалила грязную посуду в раковину, а тётка Марья со вздохом констатировала:
— Одно могу сказать точно — она не целитель. Блеска мысли нет.
В душе я возмутилась такому определению моей мыслительной способности, но спорить не стала: не чувствовала к процессу изготовления снадобий никакого влечения.
— Надо её на дело выводить, — деловито объявила бабка Настасья. — Попробуем на месте определиться, кто она есть.
— На какое дело? — осторожно осведомилась я.
— В лес поедем, — пояснила бабка. — Будешь зверем оборачиваться. Ежели книгу прочла, стало быть, сможешь.
До утра оставалось часа четыре, спать хотелось неимоверно, но упрямых старух было не переубедить.
— На чём мы поедем? — вяло возражала я. — Какой лес? Ночь на дворе…
— То-то и оно, что ночь. Самое для оборотней время. А до леса нас Тамара довезёт, она на автомобиле.
— Три дня назад купила, — похвасталась тётка Тамара. — Уж больше на трамваях со старухами не поеду, дудки!
— Ты же водку пила, — возразила я. — Тебе за руль нельзя.
— Так это когда было-то?! — возмутилась тётка Тамара. — Двести грамм, да и то, считай, вчера. Нашла, что вспомнить.
Мы наскоро оделись и погрузились в тётки Тамарины старые «Жигули»: автомобиль холодный и неудобный.
— Держитесь, домчу с ветерком, — весело сообщила тётка Тамара и мы «помчались».
Автомобиль полз еле-еле, то и дело возмущённо рыча, пуская клубы чёрного дыма и виляя всем своим металлическим телом. Старухи не обращали на поведение автомобиля ровно никакого внимания. Они гордо сидели, закутанные в шали и с сожалением поглядывали на пустынные улицы, сокрушаясь, что никто не видит их триумфального выезда.
По дороге выяснилось, что сёстры Вера и Настасья были лунными оборотнями и обращались в чёрных волков, а вот Тамара была воином солнечным.
— Я тебе покажу, — пообещала тётка Тамара. — Вот солнышко выйдет и увидишь. Наша ведь беда какая? Сёстры могут только ночью воевать. Я днём. Потому мне Марья помогает.
— А как?
— Разные способы есть, — просипела тётка Марья, зажатая в тесном автомобиле со всех сторон. — Бывало, целые деревни от моих снадобий гибли.
— Деревни?!
— А ты что думаешь, из Бездны только лешие да вурдалаки лезут? Эти-то почитай самые безобидные. Схоронятся в укромном месте и поджидают своей добычи. Ежели какой одинокий путник попадётся к ним на обед, так и сам виноват — нечего одному по лесу шастать. А вот если из Бездны люди пожалуют — жди беды.
Автомобиль свернул с шоссе и остановился на кое-как очищенной площадке. В выходные сюда съезжались городские лыжники и любители пожарить шашлычок на природе.
— Выходите, девки, — скомандовала тётка Тамара. — Начнём.
На улице нещадно завывал ветер.
Я топталась в бабкиных осенних сапогах и старенькой куртке. Холодно.
— Ты только не пугайся, — предупредила бабка Настасья. — По-первой каждому страшно, да только тебе вреда не будет. Стой и смотри.
— Ага.
У меня зуб на зуб не попадал.
Сёстры: бабка Вера и бабка Настасья разом шагнули вперёд, крикнули, ухнули и, перекатившись через голову, обратились в крупных чёрных волков. Если честно — не очень впечатлило. В кино показывают всё куда более красочно и драматично. Здесь же бабки деловито кувыркнулись и бойко побежали по снегу, крутя хвостами, как расшалившиеся псы.