Вблизи вода была свинцового цвета, ледяная на ощупь. Немного воды залилось в плохо промазанные щели. Для долгого пути лодка явно не годилась. Я нашла помятую алюминиевую кружку и принялась выплёскивать набежавшую воду за борт. Но вода снова набиралась, куда быстрее, чем мне удавалось от неё избавиться, и я поняла всю бесплодность моей затеи.
Ветер всё крепчал, и теперь лодка неслась по свинцовой поверхности, как хороший катер, снабжённый мощным мотором. Серый, потёртый нос вздымал белые буруны, и такой же след оставался за кормой. Неожиданно с правого борта показался серый, лоснящийся бок и лодку ощутимо тряхнуло. Вряд ли в этом озере водились акулы или им подобные существа, но мне стало беспокойно. Снова под водой мелькнула серая тень, и из воды вынырнула голова: круглая с огромными выпученными глазами. Она держалась чуть поодаль и, казалось, не предпринимает никаких усилий, чтобы двигаться вперёд, меж тем существо ни на шаг не отставало от бешено мчащейся лодки.
— Кыш! — я попыталась напугать чудовище взмахом весла, но только обдала себя фонтаном ледяных брызг.
Водяной монстр даже не моргнул глазом, но я снова ощутила мощный толчок под самое дно. Весло вывернулось из моих рук и вылетело из уключины, тяжело плюхаясь в воду. Ох, ты…
Чудовище, видимо, расценило потерю весла, как нападение и толчки усилились. Лодку трясло и качало в разные стороны. Гнилые доски трещали, щели меж ними увеличивались на глазах, и вода всё быстрее набиралась в маленькое пространство лодки.
Я лихорадочно работала алюминиевой кружкой, выплёскивая воду. Левая рука моя закоченела и потеряла чувствительность почти так же, как и правая. Промокшие ноги сводила судорога, а молоточки в больной голове уже стучали, не переставая, грозя разнести мой бедный череп в мелкие осколки.
Я уже готова была плюнуть на Переход и покинуть своё ненадёжное средство передвижения, поднявшись в воздух, как вдруг толчки прекратились.
Чудовище исчезло, ветер утих, и потянуло запахом костра. Я завертела головой и заметила невдалеке полоску берега. Серый дымок вился из-за красноватых валунов, снега на берегу не было вовсе, вода в озере приобрела иной оттенок, меняя свинцовую серость на лазоревую синеву. Кажется, переход состоялся и первое приятное известие — водяной монстр остался в покинутой мною реальности.
Течение не торопясь приближало лодку к берегу, давая мне время осмотреться.
Бурые скалы, скудная растительность. Не слишком приветливый мир. На берегу не видно никаких построек, лишь серый дымок указывает на возможное присутствие людей. Только сейчас вспомнила про Тотошку и пожалела, что не взяла зверька с собой. Впрочем, отчаянным бабкам, вставшим на пути у Бездны он сейчас нужнее.
Днище лодки зашуршало по прибрежному песку. Я прыгнула в воду, не дожидаясь, когда лодка достигнет берега и вытянула судно на землю, насколько хватило сил. Выудив из-под скамьи ржавый якорь, я надёжно закрепила его в расщелине меж двумя валунами и зашагала в ту сторону, откуда вился тонкий дымок.
Глава 38
Бесплодные земли Сиккурии. Первый полёт.
Рыба всё реже попадалась в сети, сплетённые одноруким стариком Фол Àем.
— Рыба хитра, — бурчал старик, моргая подслеповатыми глазами. — Она уходит вглубь, покидает берег. Что ей делать на берегу? Лезть в наши сети?
— Рыбы хитрые, — кивал в такт словам старика маленький черноволосый мальчик. — Мой отец будет строить лодку. Он построит лодку и возьмёт меня с собой.
— Не возьмёт, — его сестра прилежно перебирала пальцами сухие волокна, она помогала старику плести сети. — Ты ещё слишком мал.
— Неправда! — мальчуган выпятил вперёд худенькую грудь, но его сестра лишь пренебрежительно фыркнула.
— Он возьмёт Сола и Вагика. Он так сказал.
— Нет! — мальчик погрозил сестре кулаком и, едва сдерживая слёзы, побежал по берегу, шлёпая по мокрому песку босыми ногами и перепрыгивая ветви, водоросли и прочий хлам, вынесенный волной.
На крутом обрыве, словно ласточкины гнёзда прилепились причудливые строения, аккуратно слепленные из красной глины. Многочисленные круглые отверстия, служившие дверью и окнами, придавали обрыву вид многоглазого чудища, но мальчика этот вид не пугал. Вместе с родителями он прибыл на эту землю полгода назад. Когда строили жилище, он вместе со своим отцом, бывшим регионэкономом западного края Дреттом, месил глину своими маленькими пятками, и каждый прибрежный уголок был ему знаком. Каждый здешний валун мальчуган считал своим домом и отличным местом для бесконечных игр.
— Бабушка!
На его крик из «ласточкиного гнезда» показалась седая женщина. Она легко спустилась вниз, по деревянной лестнице и пошла по берегу, словно и не слышала капризного крика малыша.
Мальчик побежал за ней.
— Мой отец строит лодку!
— Это верно, — женщина согласно кивнула седой головой.
— А Лея говорит, что меня не возьмут в лодку! Она говорит, что я маленький. Она говорит, что отец возьмёт Сола и Вагика!
— А ты возьмёшь своего отца ловить рыбу, когда он станет стар?
Вопрос застал мальчика врасплох.
— Я? Нет. Я наловлю ему рыбы и принесу. Я буду о нём заботиться. Ведь он же будет старенький?
Женщина улыбнулась и взяла малыша за руку.
— Верно. Мы заботимся о детях и стариках и не подвергаем их ненужной опасности. Сейчас о тебе заботится твой отец, Сол, Вàгик, Рàа и все остальные. Придёт время, и ты будешь заботиться о них. А сейчас я нуждаюсь в твоей помощи.
Слёзы мальчика моментально высохли, и он важно кивнул головой, с давно нестриженными волосами.
— Что ты хочешь, бабушка? Набрать дров?
— Угадал, — старуха рассмеялась.
— Но у нас есть дрова, — возразил мальчик. — Мы много собрали вчера.
— Скоро зима. И дров понадобиться ещё больше, чтобы не замёрзнуть.
Мальчик затих. Он ещё помнил бесконечные снежные поля и непрерывный холод, что стоял внутри защитного облака.
— Я соберу много дров, — пообещал он. — Столько, что хватит на три зимы. На пять!
— Хорошо, — покладисто произнесла старуха. — Значит, нам придётся потрудиться.
Старуха и мальчик скрылись за бурыми валунами, а на побережье появились бывший рулевой Гòра и младший советник Рàа. Впрочем, должность Рàа, давно была позабыта. Мантия истрепалась, а шляпа потерялась во время бури. Волосы Рàа неприлично отросли и придавали его загоревшему лицу несколько разбойничий вид.
Рàа громко и возбуждённо говорил, размахивая руками, а Гòра слушал, соглашался, сокрушённо кивая головой. Весь их вид выдавал недовольство и тревогу.
— Как они могли? Ведь Сиккурийцы знали, что этот клочок берега, сплошь завален валунами. Он не пригоден для пахоты. Здесь гнездятся только чайки. Мясо их несъедобно, а яйца горьки. Мы немного просили, но то, что они нам дали… наступит зима и нам не выжить!
Из «ласточкиного гнезда» спустилась женщина с младенцем на руках.
— Удалось достать еды?
Гòра виновато развёл руками и бросил к ногам женщины тощий мешочек.
— Улитки. И вот это… — в его руках безжизненно повис трупик какого-то зверька, размером чуть больше крысы.
Несмотря на скудную добычу, женщина весело улыбнулась.
— Сварим суп. Сея принесла немного съедобных кореньев. Хватит, чтобы поесть.
— Хватит, чтобы, не умереть с голоду! — проворчал Гòра. — Где дети?
— Лея с Фол Àем плетёт сети. Малыш Лео ушёл с бабушкой собирать дрова. Сея чистит коренья у ручья.
— Я помогу ей, — вызвался Рàа и пошёл быстрым шагом к ручью, пока его не остановили.
Женщина и Гòра посмотрели ему вслед.
— Они будут хорошей парой, — произнесла женщина.