Благодаря быстрым решениям французского правительства, запретившего вывоз капитала, внешний валютный рынок не был переполнен французскими франками. И поэтому курс франка оставался сравнительно стабильным. Это обстоятельство и являлось основой всей валютной операции, задуманной Томасом.
С чемоданом, полным долларов, ехал Томас, по паспорту Мерфи, в Париж, где в течение нескольких часов у него буквально вырывали доллары из рук те люди, которые как можно быстрее хотели перевести свое состояние в безопасное место. Вдвойне, втройне заставил Томас платить этих богачей за оскорбительный для Франции образ мыслей и действий.
От своей первой поездки он заработал 600 тысяч франков.
Во второй раз Мерфи ехал с пятью миллионами франков. Операция повторилась. Доля прибыли возросла. Спустя неделю за границу выезжали уже четыре господина с дипломатическими паспортами. Они вывозили франки и ввозили доллары. Через две недели таких господ стало восемь.
Руководство операцией осуществлял Томас. Используя свои связи, он заботился, чтобы в Брюсселе и Цюрихе предложение франков было достаточным. Предприятие давало доход в миллионы франков.
В печальных глазах офицеров разведки появился огонь надежды, выражение огромной благодарности, когда Томас передавал все возрастающие суммы.
Между 12 сентября 1939 года и 10 мая 1940 года, днем германского нападения на Бельгию, оборот операции составил около 80 миллионов франков. Свою долю, включая питание, дорожные расходы и кредитование, Томас определил в 10 % и заработал, таким образом, 27 730 американских долларов.
2 января 1940 года Томас ехал в очередной раз вечерним поездом из Брюсселя в Париж. На пограничной станции поезд долго стоял. С легким беспокойством Томас хотел выяснить причину такой задержки. В это время дверь его купе открылась, и на пороге появился начальник французского контрольно-пропускного пункта. Они видели друг друга неоднократно и были знакомы. Пограничник очень по-деловому предложил:
— Месье, сейчас вам, пожалуй, лучше покинуть этот вагон и выпить со мной бутылку вина, а потом пересесть на следующий поезд.
— Почему я должен так сделать?
— Этот поезд ожидает американского посла в Париже, который попал в аварию. Его автомобиль поврежден, поэтому соседнее купе зарезервировано за ним. Дипломата сопровождают три господина из посольства, вы видите, месье, вам лучше пересесть. Разрешите, я помогу вам нести ваш тяжелый чемодан.
— Откуда вы узнали? — спросил его Томас.
— Каждый раз нас предупреждал полковник Сименон, а вы нам понравились. Томас открыл свой бумажник:
— Разрешите вам предложить?
— Нет, нет, месье, это дружеская услуга. Я ничего не возьму. Впрочем… нас здесь 16 человек. В последнее время у нас нет ни кофе, ни сигарет.
— В следующий раз, когда я поеду в Брюссель…
— Момент, месье, все не так просто. Мы должны точно знать, что таможенники ничего не обнаружат. Если вы поедете в следующий раз и только если ночным поездом, то стойте на первой площадке вагона первого класса. Приго товьте пакет, один из моих людей возьмет его. Так происходило два-три раза в неделю.
— Маленькие люди хорошие люди, — говорил Томас.
Генерал Эйффель предложил Томасу орден, но Томас отклонил.
— Я сугубо цивильный человек и такие вещи не люблю.
— Тогда выскажите свое желание, месье Ливен.
— Мне неплохо было бы иметь бланки французских паспортов, месье генерал, и соответствующие печати и штампеля. В Париже живут немцы, которые хотели бы исчезнуть, если придут нацисты. У них нет денег для того, чтобы бежать. Мне хотелось бы им помочь.
Немного помолчав, генерал ответил:
— Даже если это очень тяжело, я выполню вашу просьбу. И на квартиру Томаса пошли люди. Он не брал с них денег и выдавал им фальшивые паспорта. Условие было одно — в случае вступления нацистов их ожидала бы тюрьма или смерть.
Томас называл это игрой в «консульство» и охотно в нее играл. Он обобрал многих богатых, чтобы немного помочь бедным.
Томас продолжал свои поездки в Брюссель и Цюрих. В марте 1940 года он на сутки раньше, чем планировалось, вернулся в Париж. Мими уже некоторое время проживала у него. Она всегда знала время возвращения Томаса. На этот раз он забыл предупредить ее о своем возвращении. «Я сделаю малышке небольшой сюрприз», — думал Томас. Он действительно сделал ей сюрприз, застав ее в объятиях полковника Юлиуса Сименона.
— Месье, — сказал полковник, застегивая кнопки своей униформы, — я виноват во всем один. Я соблазнил Мими, я злоупотребил ее доверием, это нельзя извинить, выбирайте род оружия.
— Убирайтесь из моей квартиры и не показывайтесь в ней больше!
Лицо Сименона приобрело интенсивный цвет клубники, прикусив губы, он вышел.
— Зачем так грубо, — застенчиво пролепетала Мими.
— Ты любишь его?
— Я люблю вас обоих. Он так храбр и романтичен, а ты так весел и рассудителен.
— Ах, Мими, нет ничего, что бы я для тебя не сделал! — проговорил Томас, садясь на край постели.
10 мая началось германское наступление. Бельгийцы были разочарованы в своих ожиданиях: на них напали во второй раз.
У немцев было 190 дивизий, им противостояли: 12 голландских, 23 бельгийских, 10 английских, 78 французских дивизий и 1 польская дивизия.
Против 850 союзнических самолетов, большей частью устаревшей конструкции, немцы выставили 4500 боевых машин.
Катастрофа разрасталась с ужасающей быстротой.
10 миллионов французов, спасаясь от оккупации, обратились в бегство, забив все дороги.
Томас тоже готовился к отъезду. Он выдал последние паспорта соотечественникам под звуки приближающейся немецкой канонады и сложил свою валюту в чемодан с двойным дном. Мими помогала ему. Выглядела она плохо. Томас был вежлив, но холоден. Дуэль с полковником еще не состоялась. Внешне Томас был в хорошем настроении.
— Согласно последним сводкам, немцы продвигаются с севера на восток. Мы должны использовать это обстоятельство и бежать из Парижа в юго-западном направлении. Бензина у нас достаточно. — Он прервался и спросил:
— Ты плачешь?
Мими всхлипнула:
— Возьмешь меня с собой?
— Разумеется, я просто не могу тебя здесь оставить.
— Но я тебе изменила…
— Дитя мое, чтобы меня обмануть, ты по меньшей мере должна бы изменить мне с Уинстоном Черчиллем.
— Ах, Томас, какой ты чудесный! Ты прощаешь и его?
— С большей легкостью, чем тебя.
— Томас…
— Да.
— Он в саду.
— Что ему надо?
— Он в большом смятении. Вернувшись из командировки, Юлиус никого не застал на службе. Теперь он один, без автомобиля, без бензина.
— Откуда ты это знаешь?
— Он мне сам рассказывал, час назад. Я обещала Юлиусу, что поговорю с тобой.
— Это непостижимо, — воскликнул Томас и начал смеяться до слез.
После полудня 13 июня 1940 года тяжелый «крайслер» черного цвета ехал через предместье Парижа Сант-Клод в юго-западном направлении. Автомобиль медленно продвигался вперед, в потоке автомашин, следующих в том же направлении. На правом крыле «крайслера» был укреплен шток с флажком США, крыша была покрыта звездно-полосатым флагом. На полированных номерных знаках ярко выделялись буквы «СД» (Дипломатический корпус). За рулем сидел Томас Ливен, рядом с ним Мими Хамбер, на заднем сиденье среди чемоданов и другого багажа располагался полковник Юлиус Сименон. На нем был костюм синего цвета, золотые запонки и золотая заколка в галстуке. Полковник смотрел на Томаса со смешанным чувством благодарности, смущения и стыда. Томас постарался разрядить обстановку:
— Наша счастливая звезда будет нас защищать. — Он посмотрел на крыло. — Лучше сказать, наши 48 звезд.
— Убегаем как трусы. Надо остаться и бороться! — приглушенно прозвучал голос полковника.
— Юлиус, — обратилась к нему Мими дружески, — война давно проиграна. Если они поймают тебя, то поставят к стенке.
— Это было бы почетно, — ответил полковник.