После перекура, бойцы, которые и так были на взводе от «патриотической речи» Китяжа, от сигарет и вовсе опьянели.
— Всё бойцы! Кончай перекур! — скомандовал Кирилл, — Сынко — головной. Я — замыкаю. На ЗКП! Аллюром, мальчики!!!
Незаметно подойти к командному у группы Никотина не получилось. На то он и командный пункт, чтобы видеть всё, что происходит на складе. Построен он был необычно. Прямо в середине склада в виде широкой стены. В этой стене были сделаны три тоннеля, по которым должны были ходить поезда с продуктами и медикаментами. Сам командный располагался прямо под потолком, и через бронированные стёкла было видно, что с электричеством там полный порядок. Свет, хоть и очень тусклый, но горит. Народ суетится. И не просто суетится, а готовится к обороне.
Никотин увидел в прицел маленькие амбразуры, на стыках бронированных стёкол, из которых уже торчали пулемётные стволы.
А ещё он понял, что их заметили, потому что сидевший за одним из пулемётов, яростно жестикулируя, объяснял что-то стоящему рядом с ним офицеру и постоянно тыкал пальцем в то место, где был капитан Никитин и его группа. А когда офицер, стоящий рядом с пулемётчиком, наконец, согласился с его доводами, Никотин скомандовал:
— Пулемёт на 12! В УКРЫТИЕ!!! — и выцелив глаз пулемётчика, на долю секунды его опередил и выстрелил. Тяжёлая, дозвуковая пуля, вращаясь, полетела в свой первый и последний полёт. Она пролетела, без малого, триста метров, затем чётко вписалась в апертуру диоптрического прицела пулемёта, пробила правый окуляр ПНВ-1 и шмякнула прямо в правый глаз бородатого пулемётчика.
В следующие пять секунд, на командном воцарилось броуновское движение, а потом, по пятачку, где мгновение назад стояла вся группа Никотина, ударили с четырёх пулеметов.
Но, ни Никотина, ни его бойцов, там уже не было.
Через несколько секунд стрельба успокоилась
— Перегруппировываются, — Панин качнул головой в сторону командного.
— Сколько их там, подполковник?
— А хрен его знает, — пожал плечами Панин, — может десяток, а может и два. Но не это погано. На командный ведут две лестницы. По обе стороны от центральной арки. Так, на этих лестницах — пулемётные гнёзда. Там-то они нас и положат.
— Не раскисать, Панин, — хлопнул его по плечу капитан, — Ещё ничего не случилось, а вы уже себя хороните. Сейчас, вашим бойцам нужен хороший кураж. А противнику — паника и страх. Тёма! Мы посеем панику и страх?
— ШО? ОПЯТЬ? — наигранно хрипло ответил Тёма и, улыбнувшись, добавил, — Вы всё ещё сомневаетесь? Тогда мы летим в вас.
Сначала было два удара прикладом в бронированную дверь. Из-за двери в ответ слышалась грубая брань на фарси, но замки не кто и не думал открывать. Скорее даже не замки — засовы — две ручки сверху и снизу двери. Снаружи, там где стоял Китяж и его команда, эти ручки были сняты и из двери торчали только квадратные обрубки.
— Открывай, я твою маму топтал! — издевался Китяж. Из-за двери послышались такие истошные вопли и бульканье, что парочка солдат, шарахнулись от неё и с удивлением посмотрели на Тяжина.
— Ты смотри, — улыбнулся Кирилл, — Не нрааавится. Рост. Какая толщина у этой двери?
— Как у всех внутренних дверей, — ответил Сынко, — пятьдесят миллиметров.
— Ну, не хотите поплохому? По хорошему будет хуже. Ну-ка, парни, отойдите-ка метров на сто, — он помахал бойцам тыльной стороной ладони, — и займите позиции. Всем держать дверь под прицелом.
Дождавшись, когда бойцы выполнят его приказ, Кирилл снял вещмешок и достал оттуда чёрную пластиковую банку. Распечатав пробку, он вылил содержимое на торчащие обрубки затворов, и на то место, где к двери крепились петли.
— Кислота, — сказал один из дембелей.
— Слишком уж густая.
— Значит — концентрированная.
— Разговорчики, — осёк их Сынко.
А Кирилл, тем временем, закончил манипуляции со странной жидкостью тем, что смачно плюнул на один из обрубков и, бросив банку под дверь, сломя голову побежал к своим бойцам. Добежав до своих бойцов, он лёг за первый штабель с консервами, до которого, как раз, было метров сто.
— Значит так, бойцы. Сейчас эта дверь загорится. Гореть она будет, ярким пламенем. Возможно, сгорят и те, кто сидит за ней, — Кирилл готовил бойцов к тому, что им предстояло увидеть, — Как только задымится, от двери отвернитесь.
— А это, кислота, товарищ майор? — поинтересовался один из бойцов.
— Это — кара божья, — усмехнулся Тяжин, — Жидкий термит. Расплавит эту железяку, как олово.