— И сколько он проиграл?
— Много. Да ты не беспокойся — он всё отдал. Негоже было ему с долгами-то и под поезд… — Славин снова потянулся к бутылке.
— Так если за ним ничего не было, тогда смысл сводить счёты с жизнью?
— Это всё — собаки, — Славин изничтожил очередную стопку.
— Собаки? — Глеб почувствовал, как шевелятся волосы на затылке.
— Да, будь они трижды неладны! — Славин уже явно захмелел, но продолжал сражаться с непослушным языком. — Сергей пытался заработать на картах, но как-то всё не выходило. Он бы сделал это, рано или поздно, — и я ручаюсь тебе в этом! — но сроки были слишком малы. Реально, было просто не успеть! Вот он и прикупил у одного барыги бойцовую зверюгу: недолго думая, пустил её в оборот. Знаешь, когда просто так ставишь на чужого пса, деньги совсем не те. А вот когда боец твой — тут совсем другой расклад выходит! Денежек раза в два поболе удаётся подзаработать, да и купить пса могут, если тот, конечно, выигрывать постоянно будет. А ты знаешь, сколько сейчас подобное НЕЧТО на «чёрном рынке» стоит?
В царящем полумраке Глеб всё же разглядел, как Славин закатил глаза, обозначая приличную сумму. Происходящий разговор нравился всё меньше; Глеб то и дело ловил себя на мысли, что знает, чем именно закончится беседа.
Но Славин закончил так, как Глеб и предположить не мог.
— Слушай, я чего про всё это говорить-то начал… — Славин отхлебнул прямо из горла и красноречиво сморщился. — Продай мне этого пса. Тебе он всё равно ни к чему, да и мороки с ним не оберёшься, особенно если следаки и впрямь к тебе с ордером заявятся. А я завтра же на дно залягу, так что, на первых порах, и не сыщет никто. А ментам скажешь: мол, смылась собачка и дел-то!
— Так Умка — бойцовый пёс? — резко спросил Глеб, отчего Славин аж икнул.
— А по нему не видно разве?
Глеб ухватился руками за голову.
— Господи…
— Я хорошо заплачу, не обижу, — и Славин поставил на стол свою сумку. — Вот, — он расстегнул боковой карман и положил перед Глебом две сотенные пачки долларов. — Это только задаток. Как только собачка начнёт «зарабатывать» по-настоящему — я сразу же вышлю тебе гонорар.
Глеб почувствовал, как окружающий мир медленно затухает. Сознание отслаивалось от реальности, погружаясь в пучины забвения. Да, так бывает всегда, когда разум отказывается верить в случившийся кошмар.
Глеб собрался с мыслями и сказал:
— Но он же совсем не похож на убийцу.
— Кто не похож? Пёс? Да он-то тут причём?
— Как это причём? Ведь ты же его у меня купить хочешь!
Славин махнул рукой и, оглядевшись по сторонам, поманил Глеба к себе — его потное, с подрагивающими губами лицо было под стать маске безумца.
Глеб невольно подался вперёд.
— Тут такое дело — ай-ай-ай! — не хотел тебе говорить, потому что и сам толком не знаю, что к чему, — Славин снова загнанно оглянулся и захрипел уже на пороге слышимости: — В Москве некий трафик обозначился. Какие-то черти «дурь» для собак толкают. Хотя это и не дурь даже, а какой-то «озверин» неизведанный. И стоит столько, что не в приличном месте будет сказано.
— Что это за дрянь?
— Да говорю же, что не знаю! — Славин отвернулся. — Вводишь эту гадость псу, и тот превращается в чудовище, готовое убивать всех и вся.
Глеб окончательно перестал воспринимать действительность. В воображении нарисовалась картина истинного безумия: кровь на стенах, потолке, оконных рамах…
…А сквозь мутные разводы проступает улыбающееся Светкино личико; дочь прижимает к груди обгрызенные ладони и шепчет в полголоса: «Я не знаю где мелкий. Кажется, СПИНОГРЫЗ утащил его! Почему вы ничего не предпринимаете? Ведь я же вам всем рассказывала про НЕГО! ОН реален, как эта ночь!»
«А ведь Светка вчера вовсе не паясничала. Я тоже слышал про тот случай с взбесившимся псом, когда самого маленького ребёнка так и не нашли».
— Тебе, может, продавать жалко? — сухо спросил Славин. — Так ты это брось. Если животному однажды вкололи эту дрянь — это уже не пёс. Там не то зависимость сразу возникает, не то ещё что… Короче, тварь становится опасной для общества. Так-то.
— Как?.. — переспросил Глеб. — Как ты сказал?
— Я слышал, что вспышки света и монотонный шелест способны запустить повторную реакцию — вроде как приступ у эпилептика. Не всегда, но могут! Эта штука то ли на генном уровне работает, то ли она уже при первом применении что-то там, в голове перестраивает — не знаю, — Славин убрал сумку со стола и серьёзно — словно и не было четырёх стаканов — посмотрел на Глеба. — Знаю одно: таких псов нужно держать на коротком поводке, иначе…
— Иначе что? — Глеб помассировал виски; в голове творилось чёрт-те-что.
— Мозгами пораскинь, если ничего не читал про взбесившихся собак, — направо и налево беспечных хозяев грызут!
Славин нервно почесался.
— Ну, сам подумай, — снова зашептал он, — у тебя семья… Жена, дети — оно тебе надо? Я бы на твоём месте, даже думать не стал на этот счёт!
На Глеба будто ушат ледяной воды вылили: он вскочил и принялся ходить из угла в угол, цепляя невидимые во тьме предметы.
— Ты чего? — насторожился Славин. — Ну не хочешь продавать, так одолжи на время!
Глеб вдруг замер.
— Ты ведь спьяну это всё выдумал, верно? — Он быстро подошёл к испуганному собеседнику и присел на колено, силясь вглядеться в его расширенные зрачки. — Чтобы цену сбить, так?
— Чего?
— Ты придумал всё это! Про собак… и остальную хрень!
— Да какой, придумал! — Славин оттолкнул нависшего Глеба и тоже вскочил. — Ты журналист, или кто?! В городе целую банду накрыли, которая этим промышляла, а ты как влюблённая школьница в розовых снах — ах, как всё прекрасно благоухает… чтоб им всем обосраться и не встать!
— То, просто живодёры были. Там не было никаких наркотиков, которые собакам кололи!
— Ага, как же… — Славин недобро усмехнулся. — Не было. Хм… Или ты думаешь, тебе всё так на блюдечке и преподнесут с голубой каёмочкой — кушайте, не обляпайтесь! Да эту гадость через пятые-десятые руки перепродавали! И без всякой гарантии!
— Да ну! — Глеб немного отступил, но продолжил зло напирать: — А вы все, можно подумать, доверчивые такие!..
— Будешь тут доверчивым… особенно когда деньги позарез нужны, — Славин злобно засопел, громыхнул пустым стаканом по столу. — Всё через Интернет делалось. Тебе сообщают счёт, на который необходимо перевести деньги. Без всяких гарантий: хочешь — верь, не хочешь — не верь! И только потом, через месяц, а то и два сообщали, где можно это забрать.
Глеб снова сжал кулаки.
— Ты сам-то в это веришь?
— Я тебе рассказываю лишь то, что знаю сам: а уж верить мне или нет — это сугубо твоё личное дело. Да и смысл мне врать? Денег у меня уйма — сам погляди! — и поверь, я тебе даю за пса реальную цену. Столько в этом городе за него никто не заплатит. Особенно после всей этой кутерьмы с живодёрами.
Глеб почувствовал в груди, слева, неприятный укол и тут же осел на опрокинутый табурет.
— Эй, ты чего это?.. — Славин наклонился к собеседнику. — Ты в норме?
Глеб помотал головой.
— Нормально всё. Воды дай.
Славин отреагировал практически мгновенно и уже спустя пару секунд протянул Глебу прохладный стакан.
— Ты извини, если что не так… — бубнил он, шаря по стене в поисках выключателя. — Я ж не думал, что тебе настолько жалко этого чёртового пса! Я вообще другое собирался сказать. Про Сергея. А не мериться тут с тобой, сам знаешь чем…
— И что же? — Глеб осушил стакан, попытался собрать мысли в кучу.
— Он связался с теми торгашами, а потом-то всё и случилось, — Славин помолчал, словно предлагая Глебу вставить реплику, но так и не дождавшись реакции собеседника, продолжил: — Их вроде бы там всех переловили — иначе я не стал бы затевать этот разговор. Всё очень серьёзно и в твоих же интересах избавиться от собаки как можно скорее! Понимаешь, если в открытую ничего не говорят — значит, дело и впрямь дрянь!