— У тебя забыл спросить, — прошипел Олег.
— Да хоть бы и так, — усмехнулся Сева. — Чего я, дурак, что ли, какой? По ней же всё и так видно, без слов. Она с реальностью не дружит.
— Замолчи!
— Только не говори, что ты этого сам не замечаешь.
— Не тебе меня учить, — Олег сжал кулаки, но в сгустившейся мгле этого так никто и не увидел.
— А я и не учу — не моё это дело. Только твоей Светке реальная встряска нужна, чтобы избавиться от всей той дряни, что в её голове засела. Причём благодаря вам всем. А своими бабскими истериками ты только ещё сильнее всё усугубляешь.
— Да ну… И как же это?
— Морально, — Сева снова сплюнул.
— Во-во, — подоспела Женя. — Предки её физически изводят сутки напролёт, а тут ты ещё душу мотаешь! Вас бы всех тем же самым местом приласкать хотя бы разок, чтобы неповадно было впредь над другими издеваться!
— Ладно, идём уже, — прохрипел Кирьян. — Чего вы с этим бакланом сюсюкаетесь, как с грудным? Сам допрёт, если не дурак. А если дурак… то и спроса с него никакого.
Лиза тупо ухмыльнулась.
— Так что думай, — сказал Сева и ткнул указательным пальцем Олега в лоб.
Мальчик недовольно поморщился, поспешил гневно отмахнуться.
Поблизости деликатно откашлялись.
Все разом обернулись на звук.
— Ребята, а вы не местные? — спросил Григорий Викторович, не без интереса разглядывая расплывчатые силуэты застывших в нерешительности подростков. — Вы не бойтесь меня, я только спросить.
— Ну, спрашивай, если сам не боишься, — быстро нашёлся Сева, одним взглядом приказывая напрягшемуся Кирьяну поскорее уводить с глаз долой свою раскачивающуюся подругу.
Григорий Викторович добродушно крякнул, попытался изобразить на лице незатейливую улыбку.
— Некто Смирнов Глеб Сергеевич, не в этом ли доме проживает?
— Смирнов? — Сева напоказ задумался. — Понятия не имею. Мы не местные. Так просто, тусуемся тут.
— У него ещё пёсик такой новомодненький есть… — осторожно надавил Григорий Викторович, внимательно вглядываясь в чернявый взор парня.
— Пёсик? — Сева как бы невзначай оглянулся на притихшую Женю; та лишь стрельнула глазами: мол, даже не вздумай говорить!
— Да, пёсик, — кивнул Григорий Викторович.
— Новомодный? — небрежно бросил Сева, отмахиваясь от встрепенувшейся подружки. — Бойцовый, что ли?
— Ну, допустим.
— И чего он натворил такого?
Григорий Викторович немного помедлил, затем растянуто заговорил:
— Тут дело такое… От соседей поступил сигнал, что собачка не привитая. Проверить бы не мешало.
— Мы не видели никого, — пожал плечами Сева. — Ошиблись, наверное. Бывает.
Григорий Викторович почесал подбородок — парень явно водил его за нос.
— А вы из милиции? — сам не зная зачем, спросил Олег.
Следователь тут же отвернулся от упёртого Севы и взглянул на новую жертву.
— А что, по мне так заметно?
Олег пожал плечами.
— Да, я из Железнодорожного РОВД, следователь.
Сева присвистнул.
— Григорий Викторович меня зовут. Так что на счёт Смирнова и его собаки?
Олег снова пожал плечами.
— Да нет тут никаких собак, — осторожно заметила Женя и поспешила спрятаться от юрких глаз следователя за спиной Севы.
— Точно? Вы ничего не путаете?
Сева кивнул.
— Гуляют иногда. Но это с ЦПК забредают, скорее всего.
Григорий Викторович задумался:
— Что-то у меня такое ощущение, что не всё вы договариваете.
— А вы перекреститесь, — посоветовал Сева, широко улыбаясь. — Когда что-то кажется, люди обычно крестятся, чтобы от нечистого избавиться. Ведь он специально от истины прочь уводит.
— Что ж, непременно, — улыбнулся Григорий Викторович и обратился к Олегу: — Ну а вы, молодой человек, местный или тоже так просто, мимо проходили?
Олег вздрогнул, испуганно попятился в туман.
— Я… Нет. Мимо проходил.
— Красивый букет, — продолжил наседать Григорий Викторович, чувствуя, что жертва всё плотнее насаживается на крючок. — У вас девушка тут проживает?
Олег неопределённо мотнул головой.
— Как зовут? Случайно не Светлана, которая Смирнова?
Парень чуть было не слился с туманом, и Григорий Викторович отчётливо зафиксировал это — опыт как-никак!
— Света… — прошептал парень, будто загипнотизированный и вдруг посмотрел на следователя, словно желал просить о помощи.
— Блин, — прошептала за спиной Севы Женя. — Он ведь её щас сдаст.
Григорий Викторович насторожился.
— А, вообще, народу много уже заселилось, не знаете?
Олег молчал.
— На «Митсубиши-Ленсер» никого тут не видели? — Григорий Викторович буквально буравил напряжённым взглядом замерших ребят, но те упорно молчали. — Проездом может быть… Нет?
— А с ним-то чего не так? — подал голос Сева, оттолкнув шипящую Женю. — Грохнул кого?
Григорий Викторович улыбнулся.
— Скорее уж наоборот. Ну так что, не видели и такого? — И следователь принялся осторожно шарить по карманам. — У меня, вот, и фотокарточка есть.
— Да говорю же, что не видели мы никого! — вышел из себя Сева. — Ни «тачку» эту, ни бультерьера вашего! И никакого Смирнова с дочкой мы тоже не знаем!
Григорий Викторович вздрогнул, медленно вынул ладони из карманов плаща.
— А почему, собственно, бультерьер?
— Чего? — Сева напрягся.
— С чего вы, молодой человек, взяли, что порода пёсика — именно бультерьер?
— Вы же сами сказали…
— Нет. Я ничего такого не говорил, — Григорий Викторович лукаво улыбнулся. — Я только сказал, что пёсик новомодненький, а всё остальное уж вы сами додумали. Значит, пёсик всё же есть, — и Григорий Викторович проникновенно глянул на Олега. — А, молодой человек?
Мальчик мотнул головой.
— Нет у них никого. Да и не было.
— Ты в этом уверен?
Олег кивнул.
— Но вы всё равно должны помочь!
Григорий Викторович непроизвольно подался вперёд.
— Чем? Что-то случилось?
— Случилось. Этой Смирновой угрожает опасность!
— Да чего вы его слушаете, он же не в себе! — воскликнула Женя и повертела пальчиком у виска. — Она отказала ему, вот, наш мачо и распсиховался.
Олег не обратил внимания на обвинения в свой адрес и прохрипел сквозь стиснутые зубы:
— Просто никому нет дела до происходящего. Всем наплевать — всех заботит лишь собственная безопасность. Никчёмная жизнь, под гнётом безразличия и полнейшей невосприимчивости к ближнему окружению — я даже не говорю про всех остальных, — мальчик сглотнул. — Учителям и тем всё равно. А Солнце, как светило, так и светит, словно и на небесах не осталось хотя бы сочувствующих.
— Парень, ты про что-то конкретное?
— Да, про конкретное! Дело в том… что Смирнову избивают.
Григорий Викторович задумался.
«Да уж… Новые обстоятельства. Чистоплюев оказался прав: тут, если копнуть, как следует, — ещё и не такое гнильё разворошить можно!»
— Не верите? — усмехнулся Олег. — Это нормально: никто не верит.
— Кто её избивает?
— Родители, кто же ещё.
— У тебя есть прямые доказательства?
— Да какие у него, нафиг, доказательства! — усмехнулся Сева. — У него кроме буйной фантазии — больше и нет ничего. Ботаник хренов! Его учителя, и те, на уроке предпочитают не спрашивать — бред сплошной несёт. Начитается космоопер, хоть рот затыкай!
— Помолчи! — оборвал парня Григорий Викторович и серьёзно посмотрел на Олега. — Ты понимаешь, что всё это очень серьёзно? Я про те обвинения, которые ты выдвигаешь в адрес родителей девочки.
Олег усмехнулся.
— Да мне кажется, только я один и понимаю насколько всё серьёзно — остальным, как я уже сказал, параллельно.
— Разве это так тяжело не заметить? — усомнился Григорий Викторович. — Я имею в виду: следы побоев. Даже если сам объект насилия молчит, его довольно таки легко вычислить.