Мы оказались в ловушке течения, которое не отпускало нас.
- Мама, Дима, впереди водопад или пороги, но и, то и, другое разобьет плот в щепки, приготовьтесь, пожалуйста, плыть вплавь, нам нужно спрыгнуть до того, как плот разобьется или рухнет в бездну. Не плывите против течения, просто гребите к берегу, расстояния, должно хватить, даже при течении, чтобы мы выбрались! – громко сказала я, так чтобы меня все услышали. Мама и Дима смотрели на меня как на свою предводительницу.
Я нашла три пластиковых пакета из магазинов в наших вещах, надув, их подставив под ветер, и завязав открытую часть на узел, я крепко перевязала их скотчем, получились квадратные, воздушные шарики.
-Засуньте их под футболки, пакеты не дадут вам утонуть – скомандовала я.
Мама и Дима неуклюже сделали это, но сделали правильно. Взяв свой пакет, я привязала к нему папин чемоданчик, без него мы точно не выживем. Первым мы опустили в воду Диму, он начал шумно грести руками к берегу, поднимая брызги, его сносило течением и он даже начал обгонять плот, но двигался к берегу. Сразу за ним в воду сползла мама и погребла от плота за Димой. Пакеты действительно помогали, давая силы грести вперед, а не держаться на воде. Я последней прыгнула в холодную воду, вопреки моим ожиданиям, что пакет с воздухом и привязанным к нему чемоданом удержит меня, он начал тонуть, вместе со всеми инструментами.
Я отпустила его, и начала грести в сторону берега, после строительства плота руки и ноги еще болели, но я через силу гребла вперед. Волны захлестывали мою голову и, только, когда я схватилась за камень, я поняла, что вдохнула воду. Инстинктивный кашель охватил меня, выкашливая воду из легких, я держалась за спасительный камень и пыталась увидеть, где мама и Дима.
Я была в трех метрах от берега и одним рывком добралась до каменистого побережья.
- Мама! Дима! – закричала я, лежа на спине на острых камнях.
- Дочь, я здесь! Где Дима? – раздался голос мамы метрах в ста от меня выше по течению.
Мокрая, я поднялась на ноги, которые отказывались идти, и пошла туда, откуда услышала маму.
Мама вылезла на сухой берег и лежала на боку, смотря на меня, ее взгляд был встревожен, она переживала за Диму, который шел мне на встречу с другой стороны. Мама заметила на моем лице улыбку и перевернулась в другую сторону. Дима шел к нам, он благополучно добрался до берега и, подойдя, обнял и поцеловал маму.
Не знаю почему, но я чувствовала себя виноватой, за потерю плота и кареты. Мои конструкции, которые я собирала собственными руками, грянули в пучину, теперь не говоря вслух, моя семья, спрашивала меня: - Что дальше?
Вопрос, на который я не знала ответ. Только ножи, которые были одеты на пояса у меня и мамы остались с нами, остальное все сгинуло в реке.
Лес бывает не только дружелюбным, но и жестоким, как сегодня. Мы остались без всего, даже без еды и огня.
Солнце светило, и было тепло, наша одежда стала подсыхать на нас, но нам нужен был огонь, иначе все мы простынем. Из ножен я достала нож, с лезвия, которого капала вода, и пошла, искать сухие ветки и подходящее бревно. Выточив палочку, и вставив ее в лунку сухой березы, я вращала ее до боли, в итак мозоленных ладонях, но огонь не собирался приходить ко мне. Мои мокрые кроссовки стояли рядом, выдернув из одного из них шнурок, я сделала петлю, как видела в передачах. Обернув в несколько оборотов шнурок вокруг палки, я тянула его за края, то в одну, то в другую сторону, разгоняя палочку, минут через пять показался дымок, а после чего появились угольки, от которых загорелась сухая трава. Я смогла добыть огонь, без спичек и зажигалок.
Мы разожгли костер, Дима знал, что было нужно и, собрав сухие веточки, принес мне, после чего, пока я заботилась о зарождающемся огне, подносил ветки и сучья большего размера, собирая их в округе.
Немного обсохнув, я жаждала идти вперед. Мне было понятно, что плот не мог разбиться в клочья, ведь я его смотала стальной проволокой так, что разбить их смог бы только бог громовержец из мифов древней Греции.
- Мама я пойду вниз по реке, посмотрю что там, может, найду наш плот, если он уцелел. Да и дальше дорогу нужно проверить – произнесла я, смотря на пламя в костре. Маме в глаза я боялась смотреть, мне почему-то было стыдно.